Легендарный Корнилов. «Не человек, а стихия»

В полночь караул был выстроен, вышел генерал, простился с солдатами, поблагодарил своих «тюремщиков» за исправное несение службы, выдал в награду 2 тысячи рублей. Они ответили пожеланием счастливого пути и провожали его криками «Ура!». Оба караульных офицера присоединились к текинцам.

В час ночи сонный Быхов был разбужен топотом коней. Текинский полк во главе с генералом Корниловым шел к мосту и, перейдя Днепр, скрылся в ночной тьме.

Некоторое время Корнилов и его отряд шли походным порядком с распущенными знаменами, не скрываясь. Но вскоре на подходе к очередному населенному пункту их начали встречать группы каких-то вооруженных солдат и рабочих. Несколько раз возникали стихийные перестрелки. Депутаты от местных Советов требовали выдачи Корнилова. Так долго продолжаться не могло.

Деникин пишет:

«Со второго дня с большим вниманием слушали с Любоконским потрясающие сведения о бегстве Корнилова и Быховских генералов; вместе с толпой читали расклеенные по некоторым станциям аршинные афиши. Вот одна: «всем, всем»: «Генерал Корнилов бежал из Быхова. Военно-революционный комитет призывает всех сплотиться вокруг комитета, чтобы решительно и беспощадно подавить всякую контрреволюционную попытку». Идем дальше. Другая – председателя «Викжеля», адвоката Малицкаго: «сегодня ночью из Быхова бежал Корнилов сухопутными путями с 400 текинцев. Направился к Жлобину. Предписываю всем железнодорожникам принять все меры к задержанию Корнилова. Об аресте меня уведомить». Какое жандармское рвение у представителя свободной профессии!

Из Могилева навстречу Корнилову двигался четвертый эскадрон текинского полка вместе с командиром полка. Командир полка полковник Кюгельган не сочувствовал походу и не подготовил полк к дальнему переходу. Не было взято ни карт, ни врача, ни фельдшера и ни одного перевязочного пакета… Небольшой колесный обоз, взятый с собой, обслуживался регулярными солдатами, которые после первого же перехода бежали. Но теперь командир полка шел вместе со своими подчиненными, так как знал, что не в силах удержать ни офицеров, ни всадников.

Текинский полк шел всю ночь и весь день, чтобы сразу оторваться от могилевского района. Следуя в общем направлении на юго-восток и заметая следы, полк делал усиленные переходы, преимущественно по ночам, встречая на пути плохо еще замерзшие, с трудными переправами реки и имея впереди ряд железнодорожных линий, на которых ожидалось организованное сопротивление. В попутных деревнях жители разбегались или с ужасом встречали Текинцев, напуганные грабежами и разбоями вооруженных шаек, бороздивших тогда вдоль и поперек Могилевскую губернию. И провожали с удивлением «диких», в первый раз увидев солдат, которые никого не трогают и за все щедро расплачиваются.

В первые семь суток полком было пройдено 300–350 верст, без дневок, по дорогам и без дорог – лесом, подмерзшими болотами и занесенной снежными сугробами целиной, – по двое суток не расседлывали лошадей; из семи ночей провели в походе четыре; шли обыкновенно без надлежащей разведки и охранения, сбивались и кружили; пропадали отсталые, квартирьеры и раненые… Был сильный мороз, гололедица, Всадники приходили в изнеможение от огромных переходов и бессонных ночей; невероятно страдали от холода. Лошади также шли с трудом, отставали и калечились.

На седьмой день похода полк выступил из села Красновичи и уже подходил к деревне Писаревке, имея целью пересечь железную дорогу восточнее станции Унечи. Но появившийся ниоткуда крестьянин, согласившись стать проводником, навел текинцев на большевистскую засаду: поравнявшись с опушкой леса, они были встречены почти в упор ружейным огнем. Полк отошел обратно в Красновичи и оттуда свернул на юго-запад, стремясь обойти Унечи с другой стороны.

Около двух часов дня подразделения полка подошли к линии Московско-Брестской железной дороги около станции Песчаники. Неожиданно из-за поворота появился поезд и из приспособленных «площадок» ударил по колонне огнем пулеметов и орудия. При этом головной эскадрон текинцев повернул круто в сторону и ускакал. В других подразделениях было убито и ранено несколько всадников, под Корниловым была убита лошадь. После этого полк практически рассыпался по местности. Корнилов, возле которого остались командир полка и подполковник Эргардт, отъехали в сторону.