Легендо

– Он сказал, что хочет вернуть свое былое могущество, но, подозреваю, дело не только в этом. Я думаю, он намерен использовать силу магистра Караваля, чтобы освободить всех Мойр из плена карт, в которых они оказались, точно в ловушке.

Данте крепче обнял Теллу.

– Это я во всем виноват. Нужно было сразу признаться, что в список тебя не внесли по ошибке. Не придумай я ту ложь о помолвке с наследником…

– Я, наверное, все равно поцеловала бы его, – закончила Телла. Она больше верила в судьбу, но в ту ночь чувствовала себя обреченной. Даже если бы Данте не соврал, Джекс все равно нашел бы ее на балу, а у нее не было того, чего он хотел, следовательно, события развивались бы точно так же. – Ты ни в чем не виноват, ведь проклятие на меня наложил Джекс, а не ты.

– Я мог бы убить его.

Данте убрал руки, и тут луч лунного света осветил его искаженное лицо, разделив его напополам. Это было похоже на то, как кто-то мог бы выглядеть в разгар драки, ведя спор с самим собой о том, что должен и что

хотел сказать.

Затем он снова обхватил Теллу руками, будто внезапно придя к некоему решению.

– Ты мне доверяешь?

Телла прерывисто вздохнула. Когда Данте отсутствовал, она хотела, чтобы он был рядом, а когда он был рядом, мечтала, чтобы он крепко прижимал ее к себе. Ей нравилось ощущение его рук и звук его голоса. Ей приятно было слушать то, что он говорил, и хотелось верить его словам. Хотелось доверять ему, но пока, похоже, еще не пришла к этому.

– Да, – сказала она, надеясь, что, произнеся свое признание вслух, она сделает его правдой. – Я в самом деле доверяю тебе.

По его губам скользнула легкая улыбка.

– Хорошо. Есть способ все исправить, но мне нужно твое доверие. Легендо наиболее силен во время Караваля, и его магия проистекает из того же источника, что и магия Джекса. Если ты выиграешь игру, Легендо сам тебя исцелит. И Джекс для этого совершенно не понадобится.

– Но, чтобы победить, я должна препоручить себя звездам, а я не знаю, смогу ли это сделать.

– Нет, ты этого не сделаешь, – отрезал Данте. – Я найду другой способ, чтобы ты могла проникнуть в их подземелье.

– Как? Ты слышал Терона. Он сказал, что только мой перстень может открыть хранилище, но он проклят, пока долг матери не будет выплачен.

– Значит, я придумаю что-то еще.

– Нет!

Ухмылка Данте стала шире.

– Если ты боишься, что я планирую вместо тебя отдать звездам себя самого, то не стоит. Я не настолько самоотвержен.

– Что, в таком случае, ты собираешься делать?

– Каждое проклятие можно разрушить, а еще есть обходной путь. Если звезды не согласятся принять другую плату, чтобы снять проклятие с твоего перстня, я отыщу какую-нибудь лазейку.

Телла никогда не слышала подобную формулировку, но предположила, что она имеет смысл. Во всяком случае, она соответствовала словам Джекса о том, что есть только два способа освободить кого-то из плена карты: либо снять проклятие, либо занять место этого человека. Последнее, должно быть, и было лазейкой. Но мысль об этом напугала Теллу больше, чем даже мысль о снятии проклятия.

– Не волнуйся. – Данте прижался губами к ее лбу, запечатлев на коже жаркий поцелуй, и прошептал: – Доверься мне, Телла. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Внезапно она забеспокоилась о нем самом. Кроме того, она не привыкла доверять другим свои секреты, не говоря уже о собственной жизни. Она чувствовала, что и Данте терзают противоречивые эмоции.

Облако наползло на исчезающую луну, и лицо Данте скрылось в тени. Он отстранился, а Телла подумала, что он по-прежнему выглядит так, будто с чем-то борется.

– Как, по-твоему, сможешь ты безопасно вернуться во дворец?

– Почему ты спрашиваешь? – удивилась она. – Или тебе надо еще куда-то?

– Увы, но мне необходимо завершить одно дельце. Не волнуйся, я встречу тебя на ступенях Храма Звезд завтра вечером после фейерверка.

Следующая ночь была последней ночью Караваля. Фейерверк должен был состояться в полночь, как ознаменование окончания кануна Дня Элантины и начало собственно Дня Элантины. А на рассвете завершится и сама игра.

Телла хотела было возразить, но Данте уже зашагал прочь и добрался аж до садовой ограды – все еще достаточно близко, чтобы окликнуть. Вместо этого Телла обнаружила, что тихо идет за ним.

Она уверяла себя, что доверяет ему; а следует за ним только потому, что беспокоится, как бы он не натворил чего непоправимого в стремлении спасти ее. Но правда заключалась в том, что она хотела доверять ему больше, чем есть на самом деле, а в глубине души все еще не исключала возможности того, что Данте и есть Легендо. С другой стороны, будь он в самом деле магистром Караваля, которому она, к тому же, не безразлична, он снял бы с нее проклятие в саду своей кровью, а не подталкивал к победе в игре и необходимости сначала забрать карты ее матери.

Либо Данте действительно любит Теллу, либо он магистр Караваля, и ему все равно.