Легендо

Телла стучала целую минуту, чуть не расшибив костяшки пальцев о тяжелую деревянную дверь.

Учитывая, сколь непреклонно Скарлетт настаивала на том, чтобы не покидать дворец ночью и случайно не оказаться втянутой в игру, Телла ожидала, что та будет сидеть в безопасности своих покоев. Но либо Скарлетт потеряла счет времени – что маловероятно, – либо действительно что-то скрывала от Теллы.

Телле не хотелось снова сомневаться в своей сестре, но понимала, что куда-то уходить Скарлетт было незачем – при ее-то патологической осторожности! Особенно в такой вечер, как этот, когда казалось, вся Валенда превратилась в игровую доску Легендо.

В отличие от предыдущих двух ночей, когда созданные великим магистром созвездия указывали на какой-то конкретный район города, этой ночью вспышки мерцающей синевы были рассыпаны по всему небосклону, и Телла мысленно поблагодарила Армандо за то, что заставил ее заработать вторую подсказку. Без нее она понятия не имела бы, с чего начать поиски.

Покидая дворец в небесной карете, она увидела, что звезды складываются в традиционные символы Караваля: сияющий синий цилиндр, букет голубых роз, сапфировые песочные часы. Но эти фигуры были не единственными. Над холмами и районами Валенды парили также созвездия, напоминающие о Мойрах: украшенная драгоценными камнями глазная повязка, образованная из кинжалов корона, жемчужная клетка, накрепко зашитые губы и пара мерцающих темно-синих крыльев. Крылья, вероятно, символизировали Упавшую Звезду, но были так болезненно похожи на крылья, вытатуированные на спине Данте, что умирающее сердце Теллы при виде них забилось быстрее, наполнив вены теплым притоком крови.

Когда ее экипаж приземлился в квартале Пряностей, Телла поймала себя на том, что оглядывается в поисках Данте, но, похоже, в эту ночь он за ней не следил.

Она снова взглянула на звездное небо, задаваясь вопросом, под каким созвездием он сейчас находится, один ли или в чьем-то обществе. Она представила, как его широкие, покрытые татуировками ладони касаются шеи другой девушки, щекочут пульсирующую синюю жилку; как он очаровывает ее теми же самыми тихими словами, которые сказал Телле прошлой ночью: «Даже если бы я не был Легендо, все равно бы хотел, чтобы ты победила».

При этой мысли желудок Теллы болезненно сжался. Она попыталась уверить себя, что присутствие Данте рядом ей вовсе ни к чему. Некогда ей отвлекаться на его загадочные поддразнивания и низкий голос. Узкие улочки квартала сами по себе требовали предельной сосредоточенности.

Все переулки и подворотни кишмя кишели людьми, что разительно отличалось от прошлого раза, когда она была здесь. Колоритные обитатели квартала Пряностей смешивались с торговцами, готовящими город к празднованию кануна Дня Элантины и предлагающими праздничные костюмы по завышенным ценам. От каждой лавки доносились бесконечные призывные оклики:

– Пять медяков за корону Убиенного Короля!

– Три медяка за жемчужную клетку Девы Смерти!

– Четыре медяка за маску Принца Сердец!

– Два медяка за перчатки Хаоса!

– Один медяк за вуаль из слез Невенчанной Невесты!

Телла не увидела среди них никого из исполнителей Легендо, по крайней мере, тех, кого она знала в лицо, зато ей показалось, что здесь присутствуют другие игроки. Не раз она слышала, как кто-то стучал в кирпичную стену и говорил: «Меня послал Легендо», будто произнося некий код, открывающий потайную дверь, ведущую к следующей подсказке. Она завидовала их энергии и беззаботному задору. Каким бы курсом ни следовали эти люди, он разительно отличался от выбранного ею самой пути.

Либо Легендо решил подшутить над Теллой, либо она играла не в ту же игру, что все остальные.

Вторая полученная подсказка велела искать женщину из пергамента и чернил, что явно указывало на старуху, которая работала в «Их разыскивает Элантина». Но, придя туда, Телла никого не обнаружила.

Войдя внутрь, она почувствовала щекочущий нос запах небылиц, угольных карандашей и пергамента. В одном углу помещения небольшое квадратное пространство было отведено под неприбранную, но хорошо оборудованную художественную студию. Все остальное было оклеено бумагой – даже на потолке имелись пожелтевшие плакаты, которые на вид казались старше отсутствующей ныне владелицы этого заведения.

В ожидании возвращения старухи Телла пыталась так можно точнее запомнить предметы обстановки. Расклеенные по стенам плакаты не были клочками бумаги с наспех намалеванными лицами, но произведениями искусства с подробными изображениями преступников, о которых Телле доводилось слышать краем уха. Также было много таких, о существовании которых она и не подозревала. Каждый пергамент и холст рассказывал историю столь же чудесную, сколь и жуткую.

Имя Августа Цепеша говорило само за себя.

Имелась здесь и герцогиня Дао, разыскиваемая за сухопутное пиратство, продажу ядов и соблазнение.

– Я и не знала, что соблазнение тоже считается преступлением, – пробормотала Телла.

– Зависит от того, кого ты пытаешься соблазнить.