Легенды

В четвертой книге, «Колдун и кристалл», Роланд, Джейк, Эдди и Сюзанна продолжают поиски Темной Башни. Путь их лежит через пустынную равнину Срединного мира, отдаленно напоминающую Америку двадцатого столетия Они набредают на червоточину, опасный природный феномен разъедающий пространственно-временные барьеры. Червоточина напоминает Роланду о тех далеких временах, когда он впервые столкнулся с этим явлением. Случилось это во время его путешествия в компании самых близких друзей Катберта и Алена, путешествия, в которое ему пришлось отравиться не по своей воле, сразу после того, как он заслужил право зваться стрелком. Именно это путешествие по ходу которого трое юношей раскрывают заговор против законных правителей, а Роланд встречает свою первую любовь, Сюзан Дельгадо, и составляет сердцевину романа «Колдун и кристалл». Юношам удается уничтожить заговорщиков по Сюзан умирает страшной смертью на костре. События в Хэмбри, родном городе Сюзан, жители которого и стали ее палачами, позволяют Джейку, Эдди и Сюзанне увидеть Роланда в ином ракурсе, показывают, почему он может пожертвовать ими ради достижения главной цели: спасения своего мира. Заканчивается книга тем, что четверка отважных проломает путь к Темной Башне.

Смиренные сестры Элурии

(Авторское пояснение: Цикл «Темная Башня» начинается с того, как Роланд из Гилеада, последний стрелок исчезнувшего мира, который «сдвинулся», преследует человека в черном, колдуна в черных одеждах. Преследование Уолтера затянулось надолго. В конце первой книги цикла Роланду удается настигнуть колдуна. Предлагаемая ниже история случилась с Роландом, когда он еще шел по следу Уолтера. Поэтому для понимания происходящих событий не обязательно знать, что происходило в четырех уже опубликованных книгах цикла. Надеюсь, вы с интересом (и с удовольствием) прочитаете этот маленький эпизод из жизни Роланда. С. К.)

ГЛАВА 1

Полная Земля. Обезлюдевший город. Колокола.

Мертвый юноша. Перевернутый фургон.

Зеленые человечки

Этот день на Полную Землю, когда Роланд подъехал к воротам маленького городка в Заброшенных горах, выдался таким жарким, что, казалось, высасывал воздух из легких до того, как тело успевало использовать его. Роланд путешествовал один, верхом, хотя с тем же успехом мог идти на своих двоих. Всю последнюю неделю он безуспешно пытался найти ветеринара, но теперь уже смирился с мыслью о том, что теперь пользы от лошадиного доктора не будет, даже если таковой и обретался в лежащем перед ним городке. Чалый жеребец-двухлетка Роланда доживал последние часы.

Распахнутые ворота — в цветах, оставшихся после какого-то праздника, — приглашали пожаловать в город, но царившая за ними тишина навевала тревожные мысли. Стрелок не слышал ни всхрапывания лошадей, ни скрипа колес фургонов, ни криков торговцев, расхваливающих свой товар на ярмарочной площади. До него доносились лишь монотонное стрекотание сверчков (или каких-то других насекомых, потому что сверчки стрекотали чуть в иной тональности), какое-то странное постукивание, вроде бы чем-то деревянным, да перезвон маленьких колоколов.

Да и цветы в гирляндах, которыми горожане оплели стойки ворот, давно уже засохли.

Топси дважды громко чихнул, и его повело в сторону. Роланд тут же спешился, заботясь как о лошади, так и о себе: не хотелось ему остаться на земле со сломанной ногой, если жеребец выберет этот самый момент для того, чтобы закончить свой жизненный путь и сойти с тропы в пустошь.

В запыленных сапогах, вылинявших джинсах, стрелок стоял рядом с жеребцом, поглаживая его шею да изредка отвлекаясь, чтобы отогнать мух от слезящихся глаз Топси: пусть откладывают свои яйца и выводят личинок после смерти жеребца, но никак не раньше.

Роланд гладил шею жеребца и вслушивался в далекий перезвон колоколов и странное деревянное постукивание. А вскоре перестал озираться по сторонам и пригляделся к распахнутым воротам.