Легенды Арбата

- Фью-фью? - свистит ноздрей инквизитор. Иногда ученик предает учителя, иногда учитель предает ученика, иногда кто кого опередит.

- Это… один из моих помощников… Он… я поручил некоторые детали… черты, так сказать. И он - вот! Предложил… именно пять!., а я… мы… Утеряли бдительность! Товарищ Суслов! Ваше гениальное видение обстановки!

- Фамилия? - удовлетворенно переспросил Суслов.

- Дубровский!

- Н-ну-с. Ладно. Давайте сюда вашего этого. Если можно, пусть там поторопится. А мы здесь подождем!

Можно! Можно, Михаил Андреевич! Поторопятся, не сомневайтесь!

И перепуганного молодого, архитектора-стоматолога в обнимку с его идеей, швыряют в машину и под сиреной мчат по Москве быстрей последней мысли.

- Ваши товарищи и коллеги утверждают, что автор идеи этого проекта - вы, - доброжелательно обращается к нему Суслов. И строй товарищей дружно кивает: «Он-он».

Охреневший от этой доставки в Политбюро самовывозом, молодой неверно истолковывает альтруизм коллег. Его озаряет, что сегодня в мире победила справедливость. И его талант будет вознагражден непосредственно здесь и сейчас. Его отметят, поощрят и выдвинут, не обходя больше.

- Как ваше имя-отчество, товарищ Дубровский? - интересуется Суслов с сочувствием и садизмом.

- Мое?… Давид Израилевич. Суслов вздохнул:

- Как это у Пушкина? «Спокойно, Маша, я Дубровский Давид Израилевич».

Все готовно посмеялись высочайшей шутке, доставшей бедного Дубровского еще в пятом классе.

- Итак, Дубровский Давид Израилевич, это вы придумали поставить пять книг? - зловеще мурлычет черный человек в сером костюме.

- Товарищи тоже принимали участие в работе, - благородно говорит автор.

- Товарищи тоже получат то, что они заслужили. Кстати. Какими наградами и поощрениями вы были отмечены за этот проект?

- Н-н… Д-д… Никакими.

- О? Гм. (То есть идея ваша - пряники наши. Коллектив, значит, использовал вашу идею и пожинал лавры, а про вас вспомнили, когда пришло время получать розги?)

Строй архитекторов скульптурно застыл с незрячим выражением.

- В синагогу часто ходите?

- Ва-ва-вы… вообще не хожу.

- Отчего же?

- Я комсомолец!., бывший. Атеист.

- Похвально. Почему не в партии?

- Ты-ты-ты… так разнарядка на интеллигенцию.

- А в рядах рабочего класса трудиться не приходилось?

- П-п-п… пока нет… но я готов… если Партия прикажет…

- Похвально. А почему же книг именно пять, Давид Израилевич?

- Сы-сы-сы… столько влезло.

- Влезло?! Столько?! Ты все суешь сколько влезет? А пореже?! А по роже?! А сосчитать?! А чаще - нельзя???!!! Па-че-му пять!!!

- Ах… ах… ах… можно изменить!… если надо!…

- Почему - ты - поставил - мне - в Москве - пятикнижие!!! А???

Под полной блокадой мозга архитектор выпалил:

- У Михаила Васильевича пять зубов в верхней челюсти!

Суслов вытаращил глаза:

- Под дурака косишь? Психиатра позвать?

- Челюсть! В стакане! Я увидел! И машинально! - горячечно причитал архитектор.

- Пародонтоз! Стоматит! Возраст! Михаил Андреевич! - с точностью попал в унисон подчиненному По-сохин, клацая и трясясь.

- Да вы все что - сумасшедшие?

- Пусть достанет! Пусть достанет! Пусть покажет!

- Да! Я покажу! Я покажу!

Суслов растерялся. Посохин вытащил вставную челюсть. Все дважды досчитали до пяти по наглядному пособию. Дубровский развел руками. Посохин неправильно истолковал движение сусловского пальца и опустил челюсть в свой стакан с минеральной водой. Все были на искусственном дыхании.

Суслов пришел в себя первый.

- Еще что вы собираетесь достать и мне тут продемонстрировать? - поинтересовался он. - Михаил Васильевич, вставьте вашу запчасть на место.

Дубровский взмахами рук пытался передать эпопею творческой мысли.

- Прекратите изображать ветряную мельницу, постойте спокойно.

Выведя из строя руководство Генплана Москвы и отправив его восвояси принимать лекарства, Суслов занялся Московским Горкомом. При нем городским властям и в страшном сне не пришло бы в голову называть себя «правительством Москвы». Новые либеральные времена не предсказывали даже фантасты. Услышав оборот «правительство Москвы» при живом государстве с вменяемым правительством во главе, бдительный и принципиальный Суслов не успокоился бы до тех пор, пока городское руководство не было распределено поровну между золотодобытчиками Колымы и лесозаготовителями Коми.

- Товарищ Егорычев, по каким местам Арбата намечено проложить новый проспект?

На доклад ходили подготовленными полностью.

- Малая Молчановка, Большая Молчановка, Собачья Площадка.

- Странная подоплека. Интересный контекст. Вот такая девичья фамилия правительственной трассы. Это намек?

Осознавая начало экзекуции, товарищ Егорычев профессионально одеревенел.

- А как вам эти книжечки? - Суслов щедро указал на макет.

- Мы с товарищами предварительно одобрили… коллегиально. Есть протокол.

- Протокол - это хорошо. Думаю, это не последний ваш протокол. Кстати, про протоколы сионских мудрецов никогда не слышали? Сейчас я вам кое-что разъясню.

После разъяснения товарища Егорычева хватил инфаркт, а после инфаркта его отправили на пенсию. А первым секретарем Горкома стал товарищ Гришин.