Легенды Арбата (сборник)

Мы мало знаем про тонкие миры и связь небес с земным несчастьем, но закон парных случаев срабатывает с неукоснительностью дуплета. Назавтра перекошенный зам продевал тело в двери эдаким собачьим извивом.

– Ты вчера телевизор смотрел? – спросил он вместо «здравия желаю».

– Ну, нет, – выжидательно посмотрел начальник, особым офицерским рецептором предощущая отыгрыш за свою вчерашнюю выпученность.

– И Кобзона не видел?

– Вместо телевизора, что ли? Тоже нет. Я его вообще не люблю.

– Я тоже. И никто не любит. Но побаиваются. Значит уважают. Что и требовалось доказать. А устраивается неплохо. Знаешь, что он вчера делал?

Заинтригованный замовским сбивчивым поносом:

– Что? – предположил начальник прозорливо. – Хотел взять над нами шефство? Говорят он мужик денежный и щедрый.

– Ему хорошо быть щедрым, он гангстер!

– Так что он вчера? банк грабил?

– Хуже. Он пел! – выкрикнул зам.

– Не может быть! С чего бы? Новости дня. А ты чего хотел? Чтоб он прыгал с шестом?

– А с кем он пел?

– С кем пил, с тем и пел!

– Отнюдь. Тут вам не филармония.

– Да хрен ли ты ко мне приклепался со своим Кобзоном! – вскипел начальник. – Головка со вчера бо-бо? Иди постучись ей об стенку!

– С Ансамблем Александрова он пел! – торжествующе объявил зам.

– Ан сам бля… сам бля… один бля… Ну и что?

– А то, что они подпевали!

– И что?

– А то, что при этом еще и приплясывали! Всем ансамблем!!!

– Н-у и ч-т-о???!!!

– То!!! Ты вообще сегодня тупой! А что они пели и приплясывали?

– Что! то! в пальто! цыганочку!

– Евреечку! Хаву-нагилу они пели и приплясывали!

– А это что?.. – помолчав, спросил начальник.

– Ну тундра, – сказал зам. – Ничего, скоро узнаешь. Сам плясать будешь.

Он по-ленински сунул большие пальцы в проймы воображаемого жилета и стал выбрыкивать ногами вперед среднее между канканом и еврейским танцем «фрейлахс», дудя под нос с гнусавой одышкой: «Ха-ва-а – нагила! ха-ва-а – нагила!»

– Песец всему, – сказал начальник. – Ты температуру мерил? Санитаров позвать?

– Вот те крест! Честное офицерское! Под салютом всех вождей! Он пел, хор подпевал, а потом стали вот так выплясывать, всем строем, в ногу, человек двести на сцене!

Начальник представил картину. Картина была сюрреалистическая. Длинное многослойное построение Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии имени Александрова, ряды фуражек, звезд и погон, вдев пальцы за проймы воображаемых жилетов, сионистски-мюзикхолльно выбрыкивает фрейлахс или как его там: зеленые штанины с кантом согласованно вздымаются кверху, а еврей Кобзон задает перед ними темп и солирует. Смесь богохульства с шизофренией. Этот милитаризованный шабаш сокрушал устои.

– Вот только Нахимова на той сцене и не хватало, – произнес начальник под впечатлением.

– Конец света. Давай застрелимся? – предложил зам.

– Тебе хорошо, ты дурак… Тебя жена еще из дому не выгнала, что зарплаты полгода не приносил? Вы что едите, кстати?

– Так я же бомблю, – пожал плечами зам. – Как все. Ты же знаешь.

– А я – ночным охранником, – печально сказал начальник училища. – Ты тоже знаешь.

– Но нельзя же сдавать Нахимова в израильскую аренду за вторую зарплату! – с истеричной ноткой вознегодовал зам и встал на фоне портрета Нахимова с воздетой рукой, как на плакате «Родина-мать зовет!»

– Почему нет? – с одесской интонацией спросил начальник неожиданно для себя и хихикнул. – Довольно удачный бизнес. Безотходное производство. У нас теперь рыночные отношения, ты не слыхал? Продается все, что не крадется. А здесь ты получаешь товары и услуги, а взамен у тебя ничего не убывает!

– Кроме чести, – сказал зам.

При слове «честь» товарищи офицеры посмотрели друг на друга и захохотали с отвязанным цинизмом.

– А почему ты уверен, что они написали неправду? – и начальник потряс вчерашним пакетом над столом.

Зам инстинктивно отстранился от идеологически вредоносной биографии:

– Это ж надо. Торговать компроматом на исторических героев. Вот до чего мы дошли.

– А-а. Всегдашняя позиция власти: называть компроматом ту правду, которая не нравится.

– Что, – осклабился зам, – на халявную машину запал?

– Я и тебе буду давать покататься.

Необходимость принять решение раздирала их, как буриданова осла между королевой красоты и чемоданом долларов. Когда надо принять решение, офицер распыляет ответственность.

– А что мы думаем? Соберем офицеров. И решим все демократически.

Офицерское собрание взволновалось, как море перед золотым дождем. И стали определять национальность адмирала методом голосования. Лучше лишиться иллюзий, чем денег. Перспектива второй зарплаты зомбирует моряка и превращает его в пирата.

– Англия… – мечтательно сказал строевик и закатил глаза, как умирающий петух.

Есть такая швейцарская поговорка: за спиной богача стоит черт, а за спиной бедняка – два. Два черта вышли из-за спин товарищей офицеров и разделили проблему на две неравные части.

Во-первых, все хорошее, само идущее в руки, однозначно надо брать и не отдавать. Решить только, что сказать: «спасибо» или «дайте еще»?

А во-вторых, что же касается подноготной адмирала: