Легенды Арканота. "Безумие Тёмного бога".

Сандор удивлённо вскинул брови и пожал плечами, с сомнением смотря на Аркану. Девушка, закончившая подготавливать костёр, теперь старательно натягивала на себя чёрный длинный плащ, скрывавший всё ещё тело и сидевший на ней бесформенным мешком. Стоило волшебнице потянуться за заранее изготовленной маской в форме лошадиного черепа, Сан недовольно поморщился и отвернулся.

- Просить благословление душам умерших у того, кого они считают виновником всех бед... - пробормотал Сандор, всё ещё сомневавшийся в своём отношении к Н"рату, - Пускай он по словам Арканы и добрый, я не вижу повода начинать относиться к нему по-доброму. Если ему так дороги его "дети", мог бы давно и перестать идти на поводу у Ньёрфалена.

Наралеск относился к этому спокойнее. Его совершенно не волновало, добрый Н"рат или злой, как они раньше думали. Сарк просто продолжал считать его своим врагом, и менять своего решения не собирался. Сандор же не мог последовать его примеру из-за сомнений, терзавших его душу. Юноша никогда не отличался сильной решимостью, потому до сих пор не мог понять, а правильно ли он поступил, став воином Серебряного Союза. Последнее время Сандор начинал понимать, чего же хочет Ньёрфален. Если раньше Сан не понимал, зачем этот безумец пытается уничтожить целую страну, то теперь юноша ясно осознавал его цели. Превратив Арканот в руины, он заставит выживших Драконов наконец покинуть свои убежища за Вечным лесом и вызовет их на бой. Если Ньёрфалену удастся их победить, он сможет заполучить всю их силу, а значит, стать воистину всемогущим.

Однако к Серебряному Союзу Сандор тоже не питал детского обожания, с которым к этому относились все остальные. Совет никогда не мог прийти к единому мнению, гномы вечно считали себя умнее остальных, а эльфы смотрели на всех с высока. Порой Объединённая армия превращалась в балаган, который не было под силу утихомирить даже Валитрию, бывшему верховным главнокомандующим. Сандор не представлял, как всё это можно было остановить. Как примирить вечно спорящие стороны?

С гибелью короля Дехаила Серебряный Союз грозился развалиться. Люди остались без правителя, а значит, пускай и временно, власть над ними оказалась в руках трёх других членов Совета. Эльфы никогда не относились к человеческой расе, как к старым добрым друзьям, считая их просто товарищами по оружию. Помощи от эльфийского принца Аластазора ожидать было глупо. Горная королева Гэрей, называемая в народе просто Мать, делами людей вообще не интересовалась. А вмешательство орков вряд ли кто-либо воспринял бы положительно. Серебряный Союз трещал по швам, и всё тому же Валитрию не удавалось примирить и трёх оставшихся правителей. Имя наследника было неизвестно народу, и оттого волнения лишь усиливались.

"Аркана уверена в своих словах, для неё Н"рат - великий и любимый учитель, - хмыкнул Наралеск, лениво шевеля ушами, когда надоедливая мошка норовила на них сесть. - А то, что по виде этого её несчастного бога мы лишились своего учителя - ей всё равно".

Сандор удивлённо посмотрел на Наралеска, с сомнением закусив губу. Н"рат вряд ли был виновен в заточении Вечного в ледяную гробницу. Однако сарк был иного мнения, и уже готовился рьяно отстаивать свою точку зрения.

"Да, может, Н"рат и не причастен к этому лично, однако если бы он не проклял двух известных нам безумцев, Вечный был бы сейчас в полном порядке".

Сандор покачал головой, отрицая слова Наралеска. Если бы Ньёрфален и Демон не оказались в итоге Проклятыми, Сан никогда бы не стал волшебником. Вечный никогда бы не заявился в Драмшир. Без войны в этом не было бы необходимости. Ничего бы этого без обезумевшего Ньёрфалена не было. В какой-то степени Сандор был даже благодарен судьбе за происходящее. Но Наралеск вновь был иного мнения. Глухо заворчав, он поднялся на лапы и впился когтями в землю, потягиваясь.

"Даже если бы Ньёрфален не обезумел. Этот мир никогда не сможет жить без войны. Конфликты - это в первую очередь эмоции, Сандор. Войны не будет только в том случае, если человек, эльф, гном, да кто угодно, перестанет чувствовать. А если человек лишится эмоций, он станет пустой оболочкой. Тогда мы будем способны только удовлетворять свои потребности, размножаться, да умирать. Это ужаснейшее из существований. Лучше уж жить в войне, но с эмоциями, чем без войны, но лишившись всех чувств".

Сандор промолчал, не зная, что ответить. Наралеску всегда удавалось заставить его задуматься, порой удивляя своими глубокими познаниями. Сан не мог попросту подумать о таких вещах, не говоря уже о том, чтобы произнести их вслух. Быть может, так сказалось его деревенское воспитание. Читать Сандор научился в двенадцать лет, а писал до сих пор непонятным почерком и с морем ошибок, из-за чего многие слова принимали порой совершенно иные значения, чем должны были.