Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.

— Погоди-ка, — заговорил Билл Хопкинс, — не русские ли угробили и последний из

летающих «Кондоров»? Уже в пятидесятом году?

— Ха! — дракон плюнул небольшим огоньком. — В своем роде это можно считать

символическим возмездием за штуку, которую проделал Курт Танк с русскими после

войны.

— Так, стоп, — Брунгильда умоляюще подняла руку, — что за штуку он проделал?

— Чрезвычайно изящный ход, — ответил дракон, посмеиваясь. — В сентябре сорок

шестого он явился в отделение СМЕРШ города Берлина. Ну, профессор,

самолетостроитель, все дела. Предложил свои услуги опытно-конструкторскому бюро.

— Советскому? — переспросила Брунгильда.

— А то какому!.. — Дракон засмеялся. — Начальник ОКБ-1 товарищ Олехнович дал

согласие. Тогда герр Танк попросил немножко денег — чтобы привлечь в группу

специалистов. Он собирался прийти в ОКБ вместе с коллективом. В общем, Танк получил

десять тысяч дойчмарок... и исчез. Советские спецы полагали, что Танк перебрался в

английскую зону оккупации. Но англичане его тоже не видели. Он всплыл в Аргентине и

строил там военные реактивные самолеты. В пятьдесят пятом, когда немецких спецов из

страны выдворили, Танк на время исчез — и появился уже в Индии... А закончил свои дни

в Германии, где и умер в возрасте восьмидесяти пяти лет.

Повисло молчание, которое нарушил Герман Вольф:

— Однако как же русские угробили последний «Кондор»?

— Один из трофейных «Кондоров» передали Полярной авиации, — поведал дракон. —

Доработали, заменили моторы. В апреле пятидесятого в Якутске этот самолет сажал пилот

Шатров из Московской авиагруппы особого назначения. Он не справился с управлением и

выкатился за пределы посадочной полосы. Сначала разрушилось левое колесо. Затем

сложилась ферма левой опоры шасси. Самолет с работающими моторами упал на крыло...

И, в общем, на этом — всѐ. Чинить там было нечего, учитывая, что запчастей к «Кондору»

не имелось...

— Вот случай, когда война послужила не к славе, а к бесславию замечательного самолета,

— помолчав, подытожила Брунгильда. — Хотя вообще-то замечательного в его карьере —

хоть отбавляй.

© А. Мартьянов. 29.01.2013.

66. Несчастливая «омела»

— Что меня всегда изумляло, так это «сумрачный германский гений», — не без пафоса

произнес Змей Горыныч.

— Э... Нельзя ли пояснить, что в данном случае конкретно имеется в виду? — обратился к

нему вахмистр Вольф. — У германского гения, знаешь ли, было много разных

проявлений. «Фауст» Гѐте, например...

— Какой еще Гѐте, какой «Фауст», — если бы Горыныч был человеком, он бы

поморщился, а так — лишь досадливо моргнул кожистыми веками. — Почему мы вообще

затронули столь приземленную материю, как поэзия? Я говорю, разумеется, о самолетах!

— Опять же, Горыныч, нельзя ли выражаться более определенно? Германский ум породил

немало прекрасных самолетов!

— Если охватывать картину в целом, меня больше всего поражает способность немцев

планировать серийный выпуск принципиально новой машины где-нибудь так в июне

сорок пятого... В апреле сорок пятого прошли испытания, и вот принимается решение, что

машина годная, поэтому хорошо бы в июне запустить ее в серию. При полном игноре

творящегося вокруг.

Вольф пожал плечами:

— Если верить некоторым германским асам, они, очутившись в английском или

американском плену, отнюдь не считали себя побежденными. Мол, «конкретно меня

никто не победил, а что там творится в Европе — не мое дело, и уберите ваши руки».

— Способность отвлекаться от реальности — прекрасная вещь, — подытожил Горыныч.

— Помогает сохранить психику в целости и сохранности. Поэтому я так популярен.

— Мне показалось, или наш The Zmei сегодня игриво настроен? — К беседующим

подошел Билл Хопкинс.

Американский штаб-сержант был нынче в комбинезоне, рукава засучены, руки в

машинном масле.

— Экспериментируешь, Билл? — Вольф кивнул на пятна масла. — Пытаешься превратить

одну машину в другую?

— Просто мне интересно, что у них внутри... — Хопкинс засмеялся. — О чем тут

рассуждал Горыныч?

— Абстрактно восхищался планами Люфтваффе на июнь сорок пятого года, — объяснил

Герман Вольф.

— Не абстрактно, а конкретно. — Горыныч засмеялся, деликатно выпуская струйки

пламени в сторону, чтобы ненароком не подпалить собеседников, особенно

«промасленного» Билла. — Вы никогда не находили проект «Мистель» забавным?

— Забавным? — хором переспросили оба летчика. — Что в этом забавного? Довольно

убойная штука. Если попадет в цель.

— А выглядит смешно... — Дракон хлопнул крыльями и сложил их аккуратнее.

— Так ты об этом проекте говорил, что его собирались запускать в июне сорок пятого? —

догадался наконец Вольф. — По-моему, в своей иронии ты переборщил. Это довольно

старая идея.

— Она появилась давно, но проникала в умы очень постепенно, — кивнул дракон. — На

самом деле мысль начала оформляться еще в сорок первом. Был такой пилот-испытатель в

компании «Юнкерс» по имени Зигфрид Хольцбауэр, вот он и...

— Стоп-стоп, — перебил Хопкинс. — Давайте будем объективны: еще до войны нечто

подобное придумали англичане. Хольцбауэр участвовал тогда в испытаниях «составного»