Легенды авиаторов. Исторические рассказы

немецким авиабазам «Fliegkorps IV»...

— Нельзя отрицать и определенную долю везения, — напомнил Горыныч. — Пока

«Хейнкели» утюжили Полтаву, экипажи самолетов стоящих в Миргороде спокойно спали

и только утром выяснили, что от катастрофы их спасла гроза и низкая облачность.

Уцелевшие после налета семьдесят две «Крепости» не откладывая перебросили в

Кировоград, «Мустанги» до 25 июня оставались в Пирятине, а 26-го утром все самолеты

взяли курс на Италию попутно уничтожив нефтеперерабатывающий завод в Дрогобыче.

Затем вернулись на базы в Англии.

— На этом всѐ и кончилось?

— Ничего подобного. Американское командование сменило тактику: если нет хорошего

противовоздушного прикрытия баз в районе Полтавы, то рисковать тяжелыми и дорогими

машинами мы не станем. Заменим В-17 дальними истребителями-бомбардировщиками —

уже хорошо знакомыми нам «Лайтнингами» Р-38 под прикрытием непременных

«Мустангов»! После неудачной «Frantic-II» использование аэродромов продолжалось

вплоть до весны 1945 года, когда американцы окончательно эвакуировали технику и

персонал...

— Жаль, что инцидент 22 июня почти окончательно подорвал уверенность в успеха

челночных рейдов стратегических бомбардировщиков, — заключил мистер Хопкинс. —

Хотя практика показала, что потери на земле в результате отчаянного немецкого рейда и

последующие потери экипажей в воздухе над Германией несопоставимы — в Полтаве

погиб всего лишь один американский офицер и пятнадцать было ранено... Наше

командование попросту испугалось, что налеты продолжатся, а русские не сумеют

организовать противовоздушную оборону.

— Очень может быть, что при успешном продолжении плана «Frantic», войну удалось бы

закончить на месяц или два раньше, — согласился Вася. — А это десятки тысяч жизней.

Перестраховались.

— Снова напоминаю о неприменимости сослагательного наклонения для исторических

событий, — строго сказал Горыныч. — Что было, то было, не исправишь. Но лучше

попытаться, чем вовсе ничего не делать!..

© А. Мартьянов. 13.06. 2012.

04. Золотые львы на красном поле

1942 год, авиационная база Раяк в Ливане

— Горючего нет, запасных частей для самолетов — нет, — Майор Пуликэн пожимал

плечами, посматривая в пустое небо. — Торчим тут без толку.

С немцами у него были старые счеты — еще с Первой мировой.

Опытный пилот Первой истребительной группы, майор мучительно переживал

бездействие. До баз Ближнего Востока и Африки немцы еще не добрались, но толку от

оставшихся здесь французских авиационных групп не было.

— В Лондоне идут переговоры. Но зная англичан, могу предположить: когда они

договорятся с русскими, война успеет закончиться.

— Прибыл генерал Валэн! — сообщил младший лейтенант Ларош, прибежавший из

штаба, запыхавшись. — Национальный Комитет Свободной Франции формирует для

отправки в СССР одну истребительную авиагруппу.

— Где? — Офицеры обступили Лароша.

— Здесь! — ответил он, блеснув улыбкой. — Прямо здесь!

29 ноября 1942 года, Иваново

— Какие, однако, снега! — заметил майор Жан Луи Тюлян. Этот тридцатипятилетний

офицер был потомственным летчиком. В своей короткой темно-синей куртке спортивного

покроя он казался моложе своих лет. Офицерское военное училище он окончил в Сен-

Сире, а летную школу — в Версале.

— Да уж, по слухам, в России не то, что в Африке, — подтвердил Пуликэн. В его глазах

мелькнула насмешка. — Большая страна, огромная. Тут тебе не Ливийский пляж.

Он намекал на случай, который Тюляну часто поминали. Как-то раз, находясь в

патрульном полете, он заставил приземлиться прямо на пляж транспортный самолет, в

котором оказалось шесть итальянских генералов и три штабных офицера, улетавших из

осажденного англичанами Тобрука...

Через несколько часов полета транспортные самолеты с личным составом и имуществом

французской авиационной эскадрильи «Нормандия» произвели посадку на аэродроме близ

Иваново.

Декабрь 1942 года

Капитан Друзенков получил новое назначение: обучать французов полетам на советских

истребителях.

— На чем я только не летал! — ответил он на вопрос обступивших его французских

летчиках. — Почитай, на всех боевых самолетах, какие состоят у нас на вооружении.

— А на немецких? — спросил Тюлян.

Друзенков засмеялся:

— Было такое. На немецких тоже летал. На трофейных. И на истребителях, и на

бомбардировщиках. Ну, раз вы у нас гости — то выбирайте: на чем летать вам.

Французы переглянулись. Их вид немного забавлял Друзенкова, но он знал, что

привыкнет видеть эти совершенно нерусские фигуры в меховых куртках, унтах и с

покрасневшими от мороза лицами.

— Як-1, — ответил Тюлян, высказывая общее мнение.

В отличие от немецких истребителей Fw.190, Ме.109F и Ме.109G советский самолет Як-1

имел значительно меньший вес и лучшие маневренные свойства.

Россия и правда — совсем не то, что Франция, не говоря уж об Африке. В первый летный

день эскадрилья с удивлением наблюдала, как трамбовалось и укатывалось снежное

летное поле.

— У нас, когда снег выпадает, полеты прекращаются, — объяснил Тюлян.

Друзенков хлопнул его по плечу: