Легенды Бенсонс-Вэлли

Основой для шедевра, изготовленного руководителем оркестра, явно послужил довольно известный английский торжественный марш, столь часто оскверняемый пародистами. Музыкальные же таланты капельмейстера соответствовали мизерному вознаграждению, которое он получал от учеников за сомнительную честь обучения игре на духовых инструментах.

Сержант Стерлинг вежливо слушал. Но скоро даже его неискушенное и не слишком музыкальное ухо почувствовало, что с оркестром дело неладно и причина тут не только в неумении музыкантов. Вон, например, тот рыжий парнишка; он так неистово дует в свой корнет, что того и гляди барабанные перепонки лопнут. Пиктон Рыжая Макушка, ибо это был он, действительно довольно быстро освоил корнет, после того как его овдовевшая матушка наскребла денег на обучение сына в похвальной, хотя и тщетной надежде, что игра в оркестре немного отвлечет его от хулиганства.

Капельмейстер до тех пор отбивал такт, пока терпение его не истощилось. Побагровев, он огрел Рыжую Макушку дирижерской палочкой. Рыжая Макушка дал деру, преследуемый по пятам взбешенным дирижером. Они промчались мимо кооперативного магазина, потом пустились вверх по переулку, где находился молочный завод.

Сержантом Стерлингом овладело искушение доказать, что его мастерство бегуна еще не совсем в прошлом, но он сдержался и продолжал обход. Вскоре он достиг трактира «Королевский дуб». Дан Уотсон, отставной футболист из Мельбурна, покинул наблюдательный пост у поилки для скота и побежал предупредить выпивающих в буфете⁶ о приближении противника. Время, всегда безжалостное к спортсменам, довело Дана Уотсона до столь плачевного положения, что он стал подрабатывать стоя на стреме; его обязанностью было следить, чтобы пьющих в трактире после положенного часа не застигли на месте преступления.

Стерлинг вспомнил: «Королевский дуб» — главное место сборищ всяких правонарушителей. Он остановился на углу и осмотрел подступы к трактиру, заранее прикидывая возможность облавы на любителей выпить в неположенное время и на подпольных игроков. Удовлетворенный тем, что крепость выглядела не очень-то неприступной, Стерлинг перешел на другую сторону боковой улицы и наткнулся на группу школьников, играющих в камешки на тротуаре перед кондитерской.

— Вы что делаете? — спросил он.

— В камешки играем, — простодушно сообщил один из мальчишек.

— На улице играть в камешки запрещается.

— Да неужели?

— Мы каждую пятницу по вечерам здесь играем!

— А теперь не будете играть!

Казалось, мальчишки собираются пренебречь его приказом — высокий подросток стоял в нерешительности, зажав камешек в руке.

— Пошли отсюда! — повторил сержант. — Тротуары не место для игр!

Он обвел строгим взглядом всех мальчишек по очереди; они не устояли и обратились в бегство.

Стерлинг продолжал свой дружественный тур по городу. Площадка для гольфа, обнаружил он, совсем заброшена. Он неохотно поставил это в заслугу городу, ибо в Мельбурне гольф стяжал дурную славу. Стерлингу было невдомек, что жителями Бенсонс-Вэлли руководило вовсе не стремление к добродетели — они просто не доверяли всяким модным веяниям и не увлекались спортивными играми, на организацию которых надо тратить деньги.

Миновав торговый центр, сержант Стерлинг пересек улицу и пошел обратно мимо Дома механика. На его ступенях несколько парней тискали двух явно несовершеннолетних девиц. Стерлинг припомнил: судя по статистике, в Бенсонс-Вэлли зарегистрировано наибольшее во всем штате Виктория число незамужних матерей. Ему хотелось задержать юнцов, однако он решил отложить это на будущее, а для начала только ознакомиться с силами и расположением неприятеля.

Проходя мимо муниципалитета, Стерлинг вспомнил, что секретарем там состоит мистер Тай, с которым ему рекомендовали установить контакт. Может, удастся устроить так, чтобы Тай присутствовал при их разговоре с мистером Флемингом?

Наконец сержант очутился у высокого деревянного забора, отгораживающего какой-то пустырь. Вдруг послышался звон упавшей на асфальт монеты. Он нащупал в кармане мелочь и вытащил ее. При тусклом свете уличного фонаря сержант пересчитал свою наличность. Он жил только на жалованье, поэтому ему приходилось вести строгий счет деньгам.

Странно, он мог поклясться, что слышал звон упавшей монеты… А вдруг он потерял шиллинг или шестипенсовик? Чиркнув спичкой, сержант нагнулся, собираясь обследовать тротуар.

Трудно сказать, кто из двоих испытал большее потрясение, когда глаза их неожиданно встретились в дыре забора, — сержант или Рыжий Пиктон, который, оставив с носом капельмейстера, присоединился к своим закадычным дружкам, развлекавшимся излюбленной игрой под названием «брось монетку». Рыжая Макушка пустился бежать. Сержант, чувствуя себя униженным, оттого что попался на удочку этим специфически бенсонсвэллиевским нарушителям порядка, потерял голову от злости. Он перемахнул через забор и бросился в погоню.