Легенды Безымянного Мира. Пепел

Принцесса рассказывала о народе, живущем на кончике хвойной иголки, хранящейся здесь, в Хрустальном Лесу. Рассказывала о сильфах — феях облаков, дальних родственников цветочных. Принцесса даже показала рисунок их облачного города. Поведала она и о нагах, отстроивших дворцы под водяной толщей Семи Морей.

Эш слушал эти рассказы и не мог поверить, что нечто столь любопытное и интересное все это время находилось у него под самым носом.

— Миледи.

— Да?

— А почему это дерево зовется Хрустальным Лесом?

Леди некоторое время вглядывалась в лицо Эша, а потом схватила его за руку и куда-то потащила. Пара миновала несколько потайных ходов, пока не оказалась в… роще. Это оказалась самая обычная роща, если, конечно, не обращать внимания на то, что находилась она под кроной дерева. Огромного, титанического дерева.

Эш смотрел на высокие деревья и все еще не понимал, чем даже столь прекрасное место могло заслужить подобное название.

— Тебе повезло, — прошептала принцесса. — Сегодня нужный день.

Спустя мгновение на небе показалась полная луна. Её свет смешался с сиянием Миристаль и белый луч ударил сквозь сотню круглых окон. Он отразился в тысячах зеркал и у волшебника перехватило дыхание. Деревья, окутанные свечением, становились все прозрачнее, пока не превратились в хрустальные скульптуры. Трава под ногами качалась и мялась, ка и положено траве, но при этом она, магик мог в этом поклясться, стала хрустальной!

Прозрачные листья ложились на ладони, но не оставляли порезов. Птицы, порхавшие среди хрустальных крон, тоже казались, а может и были, стеклянными. Звери, показавшиеся разумным, так же походили на какой-то сон.

Принцессы засмеялась и, взяв старый посох, еще более древний, чем тот, что держал в руках Эш, ударила им о ближайший ствол. Если мгновение назад магик увидел предка всех лесов, то теперь услышал предка всех звуков.

Звук, отражавшийся от хрустальных стволов, был столь чистым и столь прекрасным, что магик опьянел от первой ноты, от первого отзвука. Птицы пели в вышине, листья ласкали обветренную кожу, а потом на плечи легли мягкие руки прекрасной эльфы.

Знай Эш что такое «поцелуй» и он бы немедленно сомкнул им губы, но он не знал и поэтому принцессе пришлось сперва показать, а потом объяснить. То, что произошло потом, мало вяжется со сказочной атмосферой Хрустального Леса, так что я даже не стану об этом рассказывать. Но, будьте уверены, царапины, оставшиеся на спине у волшебника, нанесли явно не птицы и не звери.

* * *

— Тебе надо бежать!

Именно с такими словами леди разбудила томившегося в неге Эша. Вокруг вновь шелестел самый обычный лес, словно намекая на то, что произошедшее ночью являлось лишь пьяным сном. Впрочем, легкий зуд на спине и в чреслах утверждал обратное.

— Зачем?- просопел волшебник.

— Отец!

— Чего?

— Отец!

Волшебник все же открыл глаза и тут же пожалел, что вчере все же не остался немного необычным сном. Прямо перед полунагим магиком стоял разгневанный Король Князей. По его бороде бегали зеленые искры, а бабочки над корой, заменившей волосы, бесновались будто стая хищных соколов. За спиной у правителя эльфов находились гвардейцы, обнажившие изогнутые клинки и до скрипа натянувшие тяжелые луки.

— Ты! — проревел Правитель.

— Какая неожиданность, — произнес волшебник и произнес два Слова.

После первого на плечи ему лег плащ, а в руки прыгнул посох. После второго все вокруг окутал плотный туман, и зеленые молнии, ударившие из бездонных глаз Короля, лишь подпалили волосы парню, а не превратили беспокойную голову в тлеющий уголек.

— Миледи, вы прекрасны, — парень мазнул губами по лбу принцессы и устремился к окну.

За спиной свистели стрелы и Эш, не замедляя шагу, сиганул с многометровой высоты. Плащ нежно закутал его и ветер подхватил юношу, бережно опустив его на землю. Увы, здесь его уже поджидали гвардейцы, рейнджеры, охотники и прочие воины Леса.

Стоит признать — так быстро как тогда, Эш не бегал никогда, простите за каламбур. Он несся по роще будто обезумевший заяц. Стрелы со свистом проносились мимо, то и дело с глухим стуком вонзаясь в деревья. Возможно знаменитым эльфисйким стрелкам мешала ярость, застилающая им взор. Иначе быть магику истыканным до состояния, когда на похоронах стоить не просто закрытый, а запертый гроб. Впрочем как быстро не бежал волшебник, а со скоростью рейнджеров посоперничать не мог. И в момент, когда эльфы уже почти догнали наглеца, на помощь последнему пришел гнедой ветер.

Он ворвался в рощу, подхватил могучей шеей магика и буквально закинул ошалевшего человека себе на спину. Эш вцепился правой рукой в черную гриву, а левой пытался удержать посох. Конь несся с такой скоростью, что деревья превратились в серую молнию, а трава — в зеленую.

— Кто…

Договаривать волшебник не стал. В беге коня, в стуке его копыт, в биении горячего сердца, в дыхании мощной груди, в вольной, непокорной душе, он услышал Имя — «Гвидо». А за именем пришло воспоминание о спасенном некогда жеребенке, отданном на воспитании волкам.

— Гвидо! — выкрикнул Пепел.