Легенды далекого Острова. Цикл «Постскриптум легенды». Том 1

«Это я тоже сделаю. Вот выйду с Острова, – и сделаю», – думал Волк. – «Девочки твои, – нет, НАШИ, – тут пока сами справятся, а я пока побуду в состоянии выключенных всех каналов связи. Снимать браслет не буду, – мне нужна его функция и защиты, и нападения, и много чего еще. Но все виды выходов на связь и пеленга, по которым меня смогут вычислить, придется отключить. Придется Авроре и крестнице пока побыть без меня. Ну да ничего, справятся. Аврора не маленькая уже, и Кристи под ее надежной защитой. Припасов им на тысячи лет хватит, – об этом когда-то Табул позаботился».

– Передай моей дорогой жене мои извинения, что я так глупо попался и не смогу их теперь защищать, а дочку растить. Что не смогу по утрам приносить ей сирень или дикие гвоздики и оставлять их на столе до ее пробуждения. Передай им обоим, что я безумно их обоих люблю, любил и буду всегда любить, – даже на небесах.

Нет, Волков не сможет сейчас это им сказать. Надо будет подождать, пока хотя бы сам справился со своими чувствами, – и приедет, чтобы принести им эту страшную весть, эту страшную запись последних слов их отца и мужа.

Пора уходить. Он должен еще до рассвета уйти далеко от Острова. Придется оставить браслет Валентина Монте на столе, – они сами его найдут и всё поймут.

ДО СВИДАНИЯ, ДЕВОЧКИ, – мысленно произнес Волков, выключил рабочий компьютер доступа и вышел из кабинета.

Знать бы теперь, через сколько лет он сможет приехать сюда и выполнить последний наказ друга… Пока никто этого не мог знать.

Табул. 1969. Библиотека. 001.

Дни проходили за днями, и приближалось окончание обучения в университете. На горизонте уже маячили выпускные экзамены, хотя для иностранных студентов это не было большой проблемой.

Написание дипломной работы приближалось к концу. Но Табул не хотел, чтобы это была заштатная работа, – его самолюбие и гордость требовали, чтобы это было что-то выдающееся. Потому он не вылезал из центральных библиотек. Для него, обучающегося по специальному приглашению правительства страны, было выписано отдельное разрешение пользоваться фондами и запасниками. А периодические чаепития с сотрудниками, и особенно с сотрудницами, сдобренные простыми сладостями, давали ему даже возможность копаться в тех ящиках, которые…

Во время взятия и последующей оккупации Германии в советскую страну вывозились целые эшелоны различных ценностей: книги, картины, статуи, антиквариат… Как из самой Германии, так и из остальных оккупированных стран. Часть из этих грузов были вывезены изначально нацистами в свои хранилища и даже не распакованы, а потом вывезены без должного учета разными людьми и службами в тех же ящиках. Одни гиены сменяли других гиен у трупа и частей трупа поверженного противника. Много таких ящиков теперь хранилось по многим центральным музеям, библиотекам, архивам. Конечно, первичный предварительный осмотр их был проведен, и не раз, но часто их значимость и ценность определялась на глаз, на вес, и потому предстояло с ними еще работать и работать. Работа пыльная, неприятная, кропотливая. Книги нужно было вынуть из забитых ящиков, очистить от пыли, обработать, классифицировать, определиться с их ценностью и потребностью в них, определить им место, внести в каталоги… Ну и т.д., т.п., и пр. А под разговоры с милым иностранцем, перемежающиеся чаепитиями, это неинтересное и нудное занятие протекает значительно приятнее.

Табул сидел на куче ящиков с немецкой маркировкой и по одной осматривал извлекаемые из ящика книги. Конечно, сохранность многих з них была относительна, ведь и перекладывания солдатскими руками в непредсказуемых погодных условиях, и хранение ящиков в вагонах на запасных путях, в не приспособленных подвалах и хранилищах, давали о себе знать. Табулу и самому было интересно сдувать с них пыль, или стирать ее мягкой ветошью, первым за столькие годы открывать эти книги, – возможно десятилетия и столетия, – и пролистывать их, просматривая тексты и иллюстрации.

Сегодня была очередь книг, вывезенных немцами из какой-то библиотеки в Праге. Так, по крайней мере, гласила надпись черной краской на упаковочном ящике. Правда, надпись еще гласила, что в ящике находится картина Юбера Робера, однако самой картины в этом ящике не было.

Примечание автора (Материал из Википедии – свободной энциклопедии):

ЮБЕР РОБЕР HUBERT ROBERT

Дата рождения: 22 мая 1733 г.; Paris, France

Дата смерти: 15 апреля 1808 г.

Национальность: французы

Направление: Рококо

Жанр: каприччо

Сфера: живопись, рисунок