Легенды Дерини

— Ты слепец, Каулай, но я от всей души сострадаю тебе, — со вздохом отозвался Джаред. — Однако помяни мое слово… Если ты вздумаешь вернуться на землю Мак-Лайнов с оружием, в поисках возмездия, которое уже было даровано, то мы дадим тебе такой отпор, которого эти нагорья никогда не забудут. Ибо больше всего на свете я не выношу одного: когда у человека есть голова на плечах, но он отказывается мыслить здраво!

— Мы не можем позволить им разойтись вот так! — свистящим шепотом обратилась к Дункану Мариса. Он ощутил ее теплое дыхание на своей щеке. С трудом подняв голову, юноша с тоской взглянул на свою возлюбленную.

— Но как мы сможем их удержать? — вопросил он в ответ. — Выйти посреди двух армий наших родичей, умолять их остановиться, попасть под случайную стрелу и тем самым лишь подлить масла в огонь взаимной вражды?

Мариса пальчиком коснулась его губ. Они слышали звук шагов и удаляющиеся голоса. Их отцы покидали зал, продолжая спорить между собой. Свита двигалась следом, и члены отныне враждующих кланов бросали друг на друга взгляды, полные недвусмысленной угрозы. Мариса выглянула из-за огромного гобелена. Сейчас зал был пуст, и она вышла на свет, вытащив Дункана за собой.

— С тобой все в порядке? — негромко спросила она, заботливо вглядываясь ему в лицо. — У тебя ужасный вид!

— Могу себе представить. — Дункан с трудом сглотнул. Мать много раз предупреждала его о необходимости крепких ментальных щитов. Она также рассказывала о силе эмоций, которые люди не способны сознательно контролировать. Она часто говорила об этом, но он слишком невнимательно слушал…

Дункан закрыл лицо руками, с силой прижимая пальцы к глазам. Он торопливо применил деринийское заклинание, чтобы изгнать усталость, волной накатившую на него, и поднял ментальную защиту, дабы укрыться от тревоги и страха, царивших повсюду в доме.

— Не тревожься, — с некоторым запозданием заметил он Марисе и широко улыбнулся. — Сейчас все пройдет.

— А священники еще говорят, будто все способности Дерини от дьявола, — с горячностью воскликнула Мариса. — Только удивительно, почему же дьявол тогда так жесток с ними!

— Забудь об этом, — попросил ее Дункан и, взяв за руку, вывел из парадного зала в коридор. Там, приложив палец к губам, он призвал возлюбленную к молчанию. Бросив встревоженный взгляд из-за угла, чтобы убедиться, что никто посторонний не встретится им за поворотом, он торопливо пробежал к лестнице, увлекая Марису за собой, пока она не остановила его. Они распластались у стены.

— Ты права, что дьявол и впрямь потрудился на славу в этом доме, вот только Дерини здесь ни при чем, — прошептал Дункан, с тоской глядя на девушку. — Мы не сможем ничего сделать, чтобы их остановить, если наши отцы все же ввяжутся в кровную вражду… А коли такое случится, мы уже никогда не сможем соединить свои судьбы!

— Но как ты не понимаешь, — настойчиво воскликнула Мариса, схватив Дункана за руки и окинув его жарким преданным взглядом, — в этом-то все и дело! Если бы мы уже поженились, то не было бы никакой кровной вражды… Они были бы родичами, куда более близкими, чем просто люди, живущие по соседству.

Дункан погрузился в молчаливую задумчивость. Неужели и впрямь есть шанс — пусть даже самый маленький — что если они заговорят об этом с родителями, то им удастся предотвратить кровопролитие? Каулай потерял наследника — это правда, но ведь когда отец выдает замуж дочь, он не теряет ее, а, наоборот, приобретает сына. Один сын вместо другого, и нет никакой нужды враждовать…

— И мой отец ведь тоже что-то потеряет, а не только приобретет, — прошептал Дункан, продолжая мыслить вслух. — Ведь, в конце концов, он надеялся, что один из его сыновей войдет в лоно Церкви… хотя постоянно повторял, что выбор остается за мной.

— Ну, ничего, полагаю, что герцог Кассанский обойдется и без привилегий родственных отношений с Церковью, — с удивительным нетерпением воскликнула Мариса. Она в волнении даже принялась дергать Дункана за рукав. — Ты думаешь, у нас получится? Ты мог бы поговорить с отцом?

Дункан нахмурился. Затем, как следует обдумав эту мысль, был вынужден отмести ее, с сожалением покачав головой.

— Как по-твоему, он был похож на человека, который в состоянии выслушать здравые доводы?

Мариса тоже вздохнула.

— Никто из них не станет нас слушать.

Они стояли в молчаливом отчаянии, на грани паники, пытаясь не утратить хотя бы остатки надежды. Дункан внезапно отпустил руки Марисы и стиснул ее в объятиях. Он и сам никогда не подозревал, что способен на такую горячность.

— Я не могу потерять тебя! — прошептал он. — Просто не могу, и я этого не допущу. Это просто невозможно! Разве они не видят? Неужто они не могут вообразить…

— Дункан! — Мариса оторвалась от него. Ее глаза повлажнели от слез, но она улыбалась. — В этом-то все и дело. Они не видят. Разумеется, ведь их не было здесь уже много недель! Но как же наши матери? Наверняка кто-то должен был заметить, что мы влюблены друг в друга!