Легенды Дерини

Итак, наш следующий рассказ дает возможность представить, как могла складываться жизнь Риченды в этом возрасте. В канонической вселенной Дерини мы не имеем возможности понаблюдать за ней в обществе первого мужа, Брэна Кориса, графа Марлийского, и потому ничего не знаем об их отношениях до тех пор, пока измена не привела его к гибели. Однако из некоторых оброненных ею реплик, даже когда предательство супруга становится очевидным, мы можем сделать вывод, что этот брак, по крайней мере внешне, казался вполне благополучным: Брэн был нежным и снисходительным супругом, хорошим отцом для юного Брендона; и, разумеется, сама Риченда была без ума от своего первенца. Однако до свадьбы, когда реальность замужества еще казалась очень далекой, и можно было предаваться сладостным девическим мечтам, она с подругами вполне могла прийти на сельскую ярмарку и обратиться за советом к гадалке.

— Риченда!

Кто-то неожиданно взял ее за руку, и она обернулась. Радостная улыбка озарила лицо девушки.

— Ависа! Откуда ты здесь?

— Я на пару недель приехала погостить к родичам. А ты знаешь, что и Леонора тоже вернулась?

— Нет. Где же она?

— Гостит у своей тетушки. Как забавно, что мы оказались здесь все в одно и то же время! Мы могли бы встретиться, Риченда?

— Очень надеюсь на это. Я была бы рада, — с удовольствием согласилась девушка.

Взяв друг друга под руку, две шестнадцатилетние красавицы двинулись дальше, весело болтая и не обращая никакого внимания на горничных, которые торопливо последовали за ними.

— Мой дядя не давал мне ни минуты покоя весь прошлый год, но я так пока и не встретила своего идеального рыцаря, — продолжила Ависа.

— Значит, пока никакого замка в перспективе? — поддразнила ее Риченда.

— Нет, но я не оставляю надежды. Кто знает? Пока я здесь, я вполне могу встретиться с ним. — Ависа легкомысленно подпрыгнула, затем тут же посерьезнела, оправила юбки и потянула Риченду за собой, чтобы присесть на площади, поодаль от толчеи. — Я уже приметила нескольких рослых, красивых мужчин. Наверняка, один из них — это мой рыцарь с замком. Дядя знает, чего я хочу. Как чудесно будет стоять на крепостной стене и махать ему вслед платочком, когда любимый супруг поскачет в бой…

Она вскочила и воочию продемонстрировала это, вынув из рукава тончайший лиловый платок.

— Или же, — она присела в низком реверансе, — встречать его по возвращении и, возможно, даже быть представленной королю, в то время как весь двор будет глазеть на нас… — Она вновь чинно уселась на скамью. Глаза девушки сияли, озаренные видениями близкого будущего.

Риченда негромко засмеялась.

— А ты совсем не изменилась. Знаешь, жизнь состоит не только из ярких нарядов и придворных церемоний. Представь себе, как на самом деле ужасны все эти сражения: дожди, грязь, раны… Его ведь могут и убить.

Ависа надула губки.

— Ну почему ты вечно смеешься над моими мечтами?

— Я не смеюсь, — заверила ее Риченда. — Просто я в глубине души слишком практична. Вещи видятся мне такими, как они есть на самом деле.

Ее подруга вновь улыбнулась.

— Ты то же самое говорила и Леоноре, насколько я помню, когда она заявила, что намерена выйти замуж за богача.

— Кажется, речь шла о графе?

— Ну да, и ты сказала, что если она и впрямь ухитрится его найти, то он наверняка будет старым и толстым.

— А разве нет? — захихикала Риченда. — Как же он может не быть старым, если у него уже есть титул, замок и доходы, достаточные, чтобы обустроить свой дом по вкусу Леоноры? К тому же, если он и впрямь ведет столь роскошную жизнь, как она надеется, то непременно скоро растолстеет… И тогда он наверняка окажется слишком ленив и не сможет вдоволь плясать с молодой супругой и закатывать ей празднества и балы.

Ависа присоединилась к веселью Риченды.

— Несомненно, ты права. Но она никогда не изменится. Весь год — сплошные увеселения и гости. Ее руки добиваются не меньше полудюжины титулованных женихов. Я слышала, с отцом Идрисом едва не случился удар, когда он узнал, как она намерена обустроить свою жизнь.

— Бедный отец Идрис! Как он, должно быть, настрадался с нами, — пробормотала Риченда, с любовью вспоминая ласкового священника, их наставника.