— Признания того, что ты к ней неравнодушен и что ты скучаешь по ней.
— Хорошо! — вскрикнул я в лёгком приступе раздражения — Да, я скучаю по ней и мне не хватает ее разговоров по вечерам и ее нескончаемой любви к кинокомиксам. Мне не хватает ее поучительного: «Скотт, я же говорила тебе. Чем ты меня слушал?» и мне не хватает взгляда ее небесно-голубых глаз на себе!
— Бинго — Сэм сидел с широкой улыбкой на лице и его глаза горели странным огнём — Наконец-то я добился от тебя этого признания.
— Но это не отменяет того факта, что мы с ней разошлись.
— Что мешает тебе поехать к ней и поговорить?
— Страх быть отвергнутым — мой голос стих и перешёл на шепот — Я боюсь облажаться, Сэм.
— Ты и боишься? — глаза друга широко открылись в приступе дикого удивления — Кто ты, и что ты сделал с моим нахальным и чересчур самоуверенным другом?
— Когда дело касается Лив твой друг уходит немного в сторону.
— Что ещё раз доказывает, что тебе стоит поговорить с ней и объясниться.
— А если все-таки ты не прав и она мне скажет, что моя тяга к ней односторонняя?
— В таком случае мы с тобой арендуем на неделю элитный стриптиз-бар и утонем в океане алкоголя и развратных стриптизерш.
— Разве ты с недавних пор не состоишь в отношениях с подругой детства?
— Ты про Хлою? — упоминание подруги Сэма отрезвило его и немного привело в чувство — Она у меня довольно понимающая и никогда не позволит мне оставить друга в беде.
— Даже так? И она согласится отпустить тебя к развратным стриптизершам?
— На счёт стриптизерш не знаю, но помочь тебе справиться с предстоящей депрессией из-за неразделенной любви она точно разрешит.
— Когда ты успел стать таким покладистым?
— Я десять лет бегал от этой девчонки. А потом внезапно понял, что кроме неё мне никто не нужен.
— Неожиданно услышать это от тебя Сэм.
— Поэтому послушай того, кто играл в дружбу последние десять лет. Не стоит тратить время на эту игру в лучшего друга. Если тебя тянет к Лив и ты скучаешь по ней, то бери ноги в руки и мчись к ней на всех парусах.
— Ты меня все больше удивляешь — я слабо засмеялся — Ты и с мотивационными речами?
— Скотт, я серьезно. Подумай о моих словах и сделай все правильно. Я хочу помочь тебе и сделать что-то для тебя и Лив. Она мне ближе кого-то в этой жизни. Даже ближе родной сестры, которая для меня, как заноза в заднице.
— Про твою сестру я наслышан — я усмехнулся — Хорошо. Я подумаю над твоими словами.
С этими словами мы решили разойтись с Сэмом по домам. Он оставил ключи от своего автомобиля мне, чтоб в понедельник я заехал перед работой за ним. Вызвав такси, вскоре Сэм покинул мой дом, оставив меня в гордом одиночестве. Находясь наедине с собой, я стал думать над словами Сэма. «Ты и Лив два дурака, которые отрицают взаимную тягу друг к другу». Я не мог до конца поверить в это. Лив была такой независимой и сильной, что сложно было представить, что она может что-то ко мне испытывать. «А ее перекаченный дружок. Явно он больше тянет на ее парня, чем ты, со своим неизвестным прошлым и потерянной личностью». Мысли о бывшем Лив вызвали во мне бурю негативных эмоций. Этот ходячий набор стероидов причинил ей неимоверную боль, что разбило ее. Я всеми своими силами мечтал раскатать этого белобрысого Шварценеггера по асфальту, втирая его физиономию в грязь. Я вспомнил заплаканные глаза Лив, и ее дрожащий и срывающийся голос. Тут же я вспомнил, как она могла звонко смеяться над моими подколами в ее адрес и как она бурно реагировала на каждый мой язвительный комментарий. В этот момент мне захотелось как никогда в своей жизни увидеть Лив и услышать ее звонкий и немного властный голос. Взяв телефон, я стал судорожно искать ее номер в адресной книге. Набрав знакомые цифры, я с волнением стал ожидать ответа на другом конце телефона, мысленно торопя время вперёд. Спустя несколько минут ожидания трубку так никто и не поднял. Меня это немного расстроило, но я успокоил себя тем, что она могла быть занята своей диссертацией и в который раз не замечала ничего вокруг себя. Решив воспользоваться оставленным мне автомобилем, я решил завтра с утра поехать к Лив домой и поговорить с ней вживую. Сэм был прав, я не был пугливым или мнительным. Я не испытывал страх никогда в своей новой жизни и не желал его испытать.