Легенды девяти миров. Восхождение

Рана, полученная от Хеймдалля, затягивалась на удивление долго и болезненно. Меня продержали в больнице долгих четыре дня, после чего я со скандалом написала отказ от медицинской помощи и была наконец-то свободна. Все эти дни Локи спал на кресле около моей больничной кровати. Он не отходил от меня ни на шаг, за исключением случаев, когда ему приходилось выходить за едой и кофе. Больничный рацион по прежнему вызывал у меня тошноту и рвоту еще с моего предыдущего попадания в больницу. В этот раз Локи позаботился о моем рационе и приносил мне вкусные блюда из близлежащих ресторанов. Я попросила его умолчать о случившемся родителям и не рассказывать о нападении Хеймдалля. На мою радость он не стал спорить со мной, а покорно согласился молчать обо всем произошедшем. Когда меня выписали из больницы и мы вышли на встречу осеннему солнцу, Локи осмотрел окружающих нас людей, высматривая что-то в толпе.

— На что ты там смотришь? — я с долей напряжения наблюдала за реакцией Локи и его странным поведением.

— Этот ублюдок может попробовать снова напасть на нас, — Локи цедил свои слова слишком напряженным голосом. — Я теперь всегда жду его нападения и готов дать яростный отпор этому недоумку.

— Сомневаюсь, что после угроз Нормана Хеймдалль вновь попробует напасть на нас. В следующий раз он придет вместе с Одином и его армией и нападет уже в открытую.

— Возможно, ты права. Но нам не стоит больше расслабляться, — Локи еще раз осмотрел улицу и окружающих нас людей. — Так куда мы теперь отправимся? Наш дом сгорел и нам некуда идти.

— Есть куда, — мой голос дрогнул и я взялась за руку Локи. — Дом папы свободен и после его смерти он перешел в мое владение. Юрист отца принес мне ключи и все документы на дом, но я так и не решилась прийти туда за все это время.

— Ты уверена, что готова к этому?

— Готова. Я знаю, что отец обрел покой и он простил себя. Я знаю, что он жив в моем сердце и я должна быть сильной, хотя бы ради него.

— Рад это слышать, доктор Вильямс. Вы наконец-то начинаете рассуждать, как психотерапевт и специалист своего дела.

Я с недовольством покосилась на яркую фигуру рядом стоящего парня. У меня не было желания вступать в очередной спор и дискуссию. Мы с Локи прошли до одного тихого переулка, после чего он сразу же переместил нас во двор дома отца. Здесь все выглядело немного неопрятно, чем при моем последнем посещении этого места. Трава заметно выросла, а листья были раскиданы по всему заднему двору. Бассейн был слишком грязным и вода в нем успела зацвести. Я подошла к одному из садовых кресел и села на него. В голове возникло множество воспоминаний о наших с отцом встречах на этом месте, о нашем ужине вдвоём и о моем прошлом дне рождении. Отец тогда уже знал о своем состоянии, но умолчал о нем. Я знала, что он это сделал из-за меня и ради меня. Он был лучшим отцом, о котором можно было мечтать. «Если у меня когда-то будет ребёнок, то я обязательно постараюсь быть таким же замечательным и любящим родителем, каким был папа для меня». Глаза защипало от подступивших слез. Локи, молча, прошел до дома, не беспокоя меня и не нарушая моего одиночества. Я была рада и благодарна ему за эту возможность побыть наедине с собой и своими воспоминаниями. Вскоре, я решила нарушить свое уединение и прошла в дом. Здесь все было точно таким, каким было в последние мои визиты к отцу. Единственное отличие заключалось в наличии большого количества пыли на полу, как и на всех поверхностях мебели. Я прошла до кухни и открыла холодильник. Как я и предполагала, он был пуст. Я закрыла дверцу и обречено вздохнула. Я поднялась на вверх и дрожащими ногами прошла до знакомой мне спальни. Около минуты я не решалась войти внутрь, стоя на одном месте. Но желание почувствовать отца и ощутить остатки его аромата взяли вверх над чувствами. Я вошла в просторную спальню отца и стала бегать глазами по комнате. На мое удивление все медицинские препараты и приспособления отсутствовали на своих местах. Сейчас, спальня была самой обычной жилой комнатой. Я прошла до кровати отца и села на ее край. Мой взгляд упал в сторону прикроватной тумбочки, на которой в красивой рамке стояла моя с отцом фотография. Это был мой первый год обучения в Стэнфорде. Мне было девятнадцать и в тот момент я была по-настоящему счастлива и свободна. В честь моего поступления отец организовал нам отдых всей семьей на Мальдивских островах. Это было яркое и красочное воспоминание. Мы впервые с отцом напились вместе, за что мать еще долгое время отчитывала нас обоих. Но тогда мы были, как никогда, едины и счастливы. Глаза вновь защипало от слез, а в горле встал ком.

— Пап, надеюсь, ты наконец-то счастлив и ты обрёл покой. Признаюсь, мне все также не хватает тебя рядом и мне безумно не хватает твоего теплого и любящего взгляда.