Легенды доблестных времен

– Перед вами знаменитый сэр Гэвин Неповторимый, прославленный рыцарь всей Англии, Шотландии, Ирландии и острова Мэн. Мой блистательный господин устал с дороги и хотел бы провести эту ночь в гостеприимных стенах вашей скромной обители.

Любопытный глаз подозрительно уставился на мрачного сэра Гэвина, затем коротко моргнул и вновь посмотрел на торжественно застывшего у ворот Гийома.

– Проваливайте! У нас тут не постоялый двор! – хрипло донеслось из-за маленького окошка.

Гийом в испуге обернулся, но сэр Гэвин, к счастью, не слышал столь ужасного оскорбления.

Нехорошо прищурившись, оруженосец яростно плюнул в квадратное окошко.

За дверью вскрикнули.

– Слушай, ты, постящийся доходяга… – яростно зашипел Гийом. – Ты что, думаешь, я тут с тобой в игры играть вознамерился? Видишь вон те далекие кусты, там сейчас отдыхают пятеро благородных рыцарей, готовых в любую минуту срыть ваше вшивое аббатство с лица земли. Среди них есть даже Рыцарь Справедливости, обладающий копьём сокрушительной силы, которое некогда принадлежало демону-лорду Мардуку.

– Рыцарь Справедливости? – переспросили за воротами. – Да хоть сам Папа Римский, мне по барабану.

Совершенно отчаявшийся Гийом решил выложить свой самый последний и самый рискованный козырь.

– Все эти рыцари, – зажмурившись, заявил безбожно врущий оруженосец, – прискакали сюда из далёких земель, дабы стать монахами и принять постриг.

– Так что же ты сразу не сказал?!! – изумлённо возликовали за воротами.

И тяжёлые створки медленно разошлись.

– Что ты им там наврал? – удивлённо поинтересовался подъехавший к слуге сэр Гэвин, снимая с шеи боевой рог. – Я, к сожалению, не расслышал.

И благородный рыцарь громко протрубил, призывая своих друзей покинуть укрытие.

Глаза у Гийома подозрительно бегали.

– Что ты им натрепал, заячья твоя душа? – не на шутку обеспокоившись, гаркнул сэр Гэвин.

– Ну, я… попросил этих милых монахов пустить всех вас на ночлег.

– И это всё?

– Н-ну… д-да…

– Надеюсь, ты не упомянул в разговоре о сэре Нэвиле?

– Нет, что вы… как можно… – не соврал оруженосец в первый и последний раз в жизни.

– Смотри мне! – И сэр Гэвин многозначительно погрозил плутоватому слуге новенькой плёткой.

Внутри аббатство выглядело довольно унылым, наглядно опровергая грех стяжательства: роскошь и излишество.

Холодный аскетизм был практически осязаем, он витал в воздухе, словно горький привкус тлена всего мирского, что рано или поздно должно свести неправедно живущего человека в геенну огненную.

– Вам не кажется… что пахнет палёным… – не на шутку разволновался сэр Вальтасар, когда рыцари оказались на территории аббатства. – Тут определённо недавно горел костёр, и на нём наверняка кого-то сожгли.

– Дружище, у вас очень живое воображение! – рассмеялся сэр Бонифаций. – В конце концов, ведь это Англия, а не Испания. Здешние добропорядочные католики достаточно терпимы.

Конечно, сэр Вальтасар мог бы аргументированно поспорить, но кто знает, какие у этих монахов уши. Вести еретические речи в таком месте… нет, он не самоубийца. Пока ещё.

Рыцарей провели в угрюмый, плохо освещенный чахлыми свечами зал, где предложили отужинать, благо время шло к вечеру.

– А что с нашими лошадьми? – поинтересовался сэр Бонифаций, усаживаясь за длинный потемневший от времени стол.

– О них позаботятся, – пообещал один из монахов в низко надвинутом капюшоне.

Молчаливые послушники принесли тарелки и столовые приборы.

– Что у вас на ужин? – поинтересовался сэр Вальтасар, пытаясь унять нервную дрожь.

– Овсянка, сэр! – с готовностью ответил один из монахов.

– А какая-нибудь альтернатива имеется? – неприязненно скривился сэр Вальтасар.

– Котлеты, сэр!

– О, великолепно! Свиные, телячьи?

– Из овсянки, сэр!

Казалось, сэра Вальтасара сейчас хватит апоплексический удар.

– Мужайтесь, мой друг! – прошептал на ухо приятелю сэр Бонифаций. – И не забывайте, зачем мы сюда приехали.

– Эта жертва слишком велика для меня, – отозвался совершенно опустошённый сэр Вальтасар.

Присмотревшись к монахам, сэр Гэвин заметил одну очень характерную особенность. Лица послушников оказались здорово вытянуты, и было в них что-то… лошадиное, что ли.

Да, именно лошадиное.

«Что ж, всё ясно, – мысленно кивнул сэр Гэвин. – Мы попали к фанатичным любителям овсянки. Какая мерзость!»

Принесли овсянку.

Рыцари побледнели – все, кроме Туоми Вяминена, с небывалым энтузиазмом налёгшего на свой порцию.

Сэр Дорвальд позеленел и, лязгая доспехами, подскочил к ближайшему окну.

Распахнул.

Высунулся наружу.

– Что с ним? – удивился сэр Бонифаций, вяло ковыряя ложкой вязкие неаппетитные комочки.

– Может, беременность? – предположил сэр Дорвальд и оглушительно расхохотался.

Монахи же неприятный инцидент проигнорировали.

– А как насчёт крови Христовой? – поинтересовался сэр Вальтасар.

– Простите?!! – Лошадиное лицо сопровождающего рыцарей монаха, казалось, вытянулось ещё больше, хотя подобное было совершенно немыслимо.

– Кровь Христова! – нетерпеливо повторил сэр Вальтасар. – Ну, вино, ясное дело.

– Спиртных напитков не держим! – презрительно поджал губы монах.