Легенды довоенной Москвы

Рихард проводил много времени в доме у Герлаха, и естественным образом сложилось так, что он подружился и с его женой Кристиной – юной барышней, которой в ту пору было двадцать лет и которая вскоре начала питать к нему нежные чувства. Рихард не то чтобы пытался отбить жену у друга, но, как говорят, совсем не препятствовал ей влюбляться в себя. А не влюбиться в него было просто невозможно. Кристина вспоминала позднее: «К нему тянулись и женщины, и мужчины. У него был глубокий, пронизывающий взгляд, привлекающий к себе и от которого нигде, казалось, нельзя скрыться. Если женщина попадала в обозримое им поле, она была уже в его плену. В плену легком, туманном, обаятельном…»

Профессор Герлах, разумеется, не был слеп, но предпринимать ничего не пытался. Возможно потому, что считал себя человеком передовых взглядов и ставил личную свободу выше святости брака. А может, потому, что, несмотря на молодость – ему было всего около тридцати лет, Герлах тяжело и неизлечимо болел, и ему было просто не до чувственных страстей. Все, что занимало его, кроме собственного здоровья, – это работа и общественная деятельность, и дружба с Рихардом Зорге ценилась им гораздо больше отношений с женой.

Как бы там ни было, после того как Рихард защитил диссертацию, все вместе они переехали в Ахен, где Герлах начал преподавать на кафедре экономических наук высшей технической школы, а Зорге стал его ассистентом. Тогда же он вступил в совсем еще молодую и очень импонировавшую ему коммунистическую партию – это знаменательное событие произошло 15 октября 1919 года. С самого момента своего основания КПГ подвергалась гонениям и находилась то официально, то полуофициально под запретом, носить гордое звание коммуниста и уж тем более заниматься какой-то пропагандистской деятельностью было откровенно опасно, стоит ли говорить, что для Зорге это явилось дополнительным стимулом активной работы, исключительной возможностью чувствовать себя по-настоящему живым.

К тому времени его роман с Кристиной зашел настолько далеко, что Герлах окончательно убедился в том, что это не просто увлечение, которое отгорит и угаснет. Поэтому однажды он предложил жене развод.

Кристина не ожидала этого и растерялась. Такой серьезный шаг требовал взвешенного решения, и она уехала на родину в Южную Германию, в дом, где выросла, чтобы все хорошенько обдумать. А вернувшись, собрала свои вещи и переехала от мужа к Рихарду.

Для маленького провинциального городка это был настоящий скандал. Общественность возмутилась подобной безнравственностью. Зорге и его возлюбленную даже пытались выселить из города, и хотя сделать этого не удалось – не было никаких юридических оснований, им пришлось уехать самим, потому что жить в обстановке постоянной травли было совершенно невозможно.

В 1921 году влюбленные поселились в Золингене, где Зорге некоторое время работал редактором коммунистической газеты «Бергише арбайтерштимме» и где они с Кристиной наконец официально оформили свои отношения. Чуть позже, в октябре 1922 года они переехали во Франкфурт-на-Майне. Профессор Герлах, кстати, путешествовал с ними – развод с женой не разрушил его дружбу с Рихардом, они по-прежнему не расставались. Вместе они устроились преподавать социологию в местный университет. У Герлаха были обширные планы на будущее, но им не суждено было сбыться. В 1923 году он скончался. А Рихард и Кристина начали обустраивать семейную жизнь на новом месте.

«Рихард – не сказать чтобы совсем, но в достаточной мере, – был равнодушен к денежной и бытовой стороне жизни, однако теперь появилась жена, и неплохо было бы обзавестись сносным жильем. Им все удается, инфляция и жилищный кризис этой пары словно не касаются – по-видимому, платят в институте достаточно хорошо. В парке возле богатого особняка они сняли конюшню с жилым помещением для конюхов и переделали жилую часть в симпатичный домик. Художник из числа друзей Зорге занялся оформлением комнат, покрасив одну в красный, другую в желтый, а третью – в голубой цвет. Несмотря на нетрадиционное оформление, дом притягивал к себе людей. Сюда во множестве приходили друзья Рихарда по институту и редакции газеты, вечером собирались художники, музыканты, писатели. В общем, было весело – не менее весело, чем в доме Герлаха», – пишет Елена Прудникова.

Для Кристины это был лучший период их совместной жизни, она была совершенно счастлива. В ее воспоминаниях о муже много нежности: «Рихард любил кошек и собак и играл с ними, как мальчишка. Не будучи особенно разборчивым в еде, он тем не менее с удовольствием готовил. Его меню было не очень обширным, однако определенно больше моего… Если блин разваливался, он мрачнел. Его не утешало даже, если я называла бесформенное произведение его кулинарного искусства королевским блюдом…»