Легенды древнего озера

Саша кивнула, хотя видела, что он согласился на ее компанию только от безысходности. Но ей все равно нечего было здесь делать. Несмотря на то, что она врач, ее тоже не пустили в отделение на ночь, хорошо хоть сведениями делились исправно.

– Поехали. Не волнуйся, я нормально вожу и с Ваниным монстром справлюсь запросто.

Она поднялась с неудобной деревянной лавки, на которой они все сидели у дверей отделения, и подошла к Дворжаку.

– Мы быстро, – сказала она остальным. – Лилю раньше девяти все равно никто не выпишет.

Войтех не стал больше ничего говорить и вышел на улицу. Ваню заставили отогнать машину подальше от входа, чтобы она никому не мешала, поэтому им с Сашей пришлось немного прогуляться до стоянки. Сев на водительское место, Войтех проворчал:

– Ненавижу такие машины.

– Хочешь, я поведу? – тут же предложила Саша, прекрасно понимая, что максимум через час ей все равно придется сесть за руль, как бы ни хотелось спать.

– Нет, все в порядке. Благо, мы не в историческом центре Праги, – он усмехнулся. – Пристегнулась? Отлично.

Войтех вырулил со стоянки, пытаясь вспомнить, как выехать из города. Через несколько минут они уже были на шоссе и направлялись к озеру. Первое время в машине висела тишина, пока Дворжак не поинтересовался, внимательно глядя перед собой:

– Как тебе удалось успокоить Лилю?

Саша, уже успевшая задремать, тут же открыла глаза, но так и не повернулась в его сторону.

– Я же ей укола сделала, – напомнила она, понимая, что он имел в виду не это. Она не знала, как много он успел увидеть и какие выводы сделал.

– Я говорю не об этом. Немного раньше, в лесу. Она была в панике, мы все это слышали. Но тебе удалось убедить ее, что все в порядке. Хотя ни до, ни после она не реагировала на нас.

Саша несколько секунд молча смотрела на дорогу, пытаясь придумать, как и не говорить правду, и не врать. Обычно ей удавалось обходить стороной неудобные вопросы, но сейчас она была слишком измучена бессонной ночью и страхом за Лилю, чтобы придумать что-нибудь правдоподобное. Проще было сказать как есть, хотя она почти никогда и никому этого не говорила.

– Человек, который обучал меня гипнозу, умел делать и некоторые другие вещи, – наконец сказала она, по-прежнему глядя прямо перед собой. – Кое-чему он научил меня. Я… – Она снова запнулась, но теперь отступать было уже некуда. – Я умею погружать людей в неглубокий транс, просто глядя им в глаза и фокусируя внимание на себе. Это не полноценный гипноз, но внушить какую-то мысль или заставить что-то рассказать я могу. Только, Войтех, – Саша все-таки посмотрела на него, – теперь я хочу тебя попросить никому об этом не говорить. Я пользуюсь этим крайне редко, а люди, узнав, что я умею, начинают сторониться. Видимо, считают, что я обязательно им что-нибудь внушу ради собственной выгоды.

Войтех не повернул к ней головы, продолжая очень внимательно следить за дорогой. Он не любил водить чужие машины после бессонной ночи. Крутить головой в такой ситуации он точно считал неуместным.

– И что? Это работает со всеми? – Он никак не стал комментировать ее просьбу.

– Если много тренироваться, то почти со всеми. Мой учитель умел это виртуозно, – Саша отвернулась от него, снова посмотрев в окно. – Я почти не занимаюсь. Иногда практикую подобное на тех, кто приходит ко мне на сеанс гипноза, просто чтобы навыки не терять. Это позволяет быстро определить степень их внушаемости. А в жизни мне это не нужно. Почти никогда.

– Почти… – хмыкнул Дворжак. – Ладно, Саша, давай договоримся: я никому этого не скажу, а ты никогда не будешь пытаться сделать что-то такое со мной, хорошо? Как бы сильно тебе ни было нужно.

Саша почувствовала, как краска медленно заливает лицо. Не стоило ему говорить. Нужно было наступить на горло своим принципам и соврать. Она почему-то считала, что он поймет, но Войтех отнесся к ее возможностям так же, как и остальные. Те, кому она когда-то рассказывала, когда еще не умела молчать. А ведь он и без этого начал относиться к ней крайне настороженно. Не раз за последние дни она замечала, что он старательно избегает ее, и не понимала причин. Она пыталась вспомнить все, что делала и говорила, но не находила в своем поведении ничего, что могло бы вызвать такую реакцию. Ей казалось, что в прошлый раз между ними установились если не дружеские, то весьма близкие к ним отношения, но теперь все было иначе с самого начала. Она заметила это еще в первый день на озере, когда он спросил, не она ли надоумила Ивана добыть о нем сведения. Между ними что-то неуловимо изменилось в этот раз, но Саша никак не могла понять, что именно. Она боялась, что сделала все только хуже своим признанием.