Легенды города 2000

– Для начала – в больницу. Скорее всего, их допросят прямо там, – сказала Газали.

– Латыпов, небось, уже рвет и мечет, – заметила Полуночница.

– А как же, уже звонил, чуть сам с соседнего дома в халате не примчался. Именно он, кстати, велел вызвать вас, а не дежурных.

– Впечатлен нашей работой? – саркастически усмехнулся я.

Позади раздался сначала громкий стон, а затем противный, скрипящий хруст. Завизжала женщина, и по моему позвоночнику прокатилась волна знакомых мурашек: магия.

Я без раздумий ринулся назад, нащупывая раскладной шест в кармане куртки. Полуночница поспешила вслед за мной.

Белая простыня болталась в воздухе, как «привидение» из мультика про Карлсона, и я не сразу сообразил, что это наш труп самостоятельно поднялся на ноги. Некоторые зеваки застыли в ужасе, некоторые побежали, но практически все вытащили мобильные телефоны, чтобы заснять происходящее.

Раздался уже знакомый мне громкий щелчок гасителя, отправляющий все человеческие телефоны и записывающие устройства в радиусе километра на перезагрузку. Зажужжала лента оцепления, и над нашими головами, точно зонтик, распахнулся непроницаемый с внешней стороны синеватый купол.

Шест разложился в моей руке за считанные секунды, и я подлетел к восставшему трупу, срывая с тела простыню.

Он не двигался с места и не атаковал, и я замешкался, плохо понимая, что делать. Тем временем тело регенерировало: наполовину оторванная правая нога дернулась в излохмаченной штанине и встала на место, кишки втянулись обратно в распоротый живот, а шея, вывернутая, как выжатая половая тряпка, резко крутанулась и выправилась. Последними с шипением затянулись царапины, и тело рухнуло на землю.

– Ты определенно приносишь удачу, – сказала подоспевшая Полуночница. – Второй в карьере вызов на труп, а труп-то живой.

Медики осторожно положили ожившего парня на носилки и унесли.

– Как это возможно?! – пораженно выдавил из себя я. – Он же был мертв…

– Возможно, это из-за тебя, – бельмо на глазу Полуночницы шевельнулось, и у меня засосало под ложечкой. – Не знаю. В любом случае, до твоего появления такого в этом городе не творилось.

Только тогда, когда мы вдвоем зашли в подъезд и за нами захлопнулась дверь, Полуночница с неожиданной силой схватила меня за плечо и развернула к себе:

– Ты мог пострадать. Тебе еще достаточно рано лезть на рожон без моего приказа, понял? Еще одна такая выходка, и ты будешь отстранен.

Не дожидаясь ответа, она разжала хватку и начала подниматься по лестнице вверх.

– Постой, я же хотел, как лучше, – крикнул я и поспешил за ней.

Дверь в квартиру на пятом этаже стояла распахнутой, но полицейский и понятые уже готовились опечатать помещение.

– Мы быстро, – Полуночница кивнула полицейскому, и мы, натянув бахилы, перчатки и респираторы, прошли внутрь.

В квартире было три комнаты, но несмотря на разбитое окно на кухне, сизый наркотический дым до сих пор не выветрился до конца.

– Квартира мало похожа на жилую, – я поддел кончиком шеста маленькие кружевные трусики, почему-то висевшие на люстре. – Диваны старые, личных вещей типа фото или ноутбуков нет.

– Думаю, она съемная. Можно пробить адрес в Интернете, – Полуночница пнула ногой продавленный диван, и его пружины жалобно заскрипели. – Ну и пылища.

– Ты ищешь что-то конкретное?

– И да и нет. Не знаю. Криминалисты что-то вполне могли упустить.

Она поэтапно сняла квартиру на телефон, особое внимание уделив разбитому окну. Я не удержался и выглянул. Сердце предательски екнуло, когда я представил, как лечу вниз, на асфальт. С трупом произошло что-то из ряда вон. И мне не терпелось узнать, что.

Пока Полуночница осматривала квартиру, я заглянул в шкафы и холодильник. Квартира действительно не производила впечатление жилой: в холодильнике не было ничего, кроме льда в морозильной камере, а в углу навесного шкафчика над раковиной я обнаружил пакет с заплесневелым хлебом для тостов. Коробки с пиццей и пастой стояли на кухонном столе практически нетронутыми, но стулу недоставало одной ножки, а на полу возле выбитого окна было множество маленьких лужиц крови. В мусорном ведре не было ничего интересного, кроме средств личной гигиены и обрывков цветной бумаги.

– Ничего? – спросил я, когда Полуночница закончила с квартирой и позвала меня в коридор.

– Ничего, – покачала головой она. – Посмотрим, что скажут люди.

– Погоди-ка, – я присел на корточки и взял с полки для обуви одиноко стоявшую туфлю. Туфля была примечательной: красная лакированная подошва, высоченная платформа, очень острый серебристый каблук и множество тонких черных ремешочков. – А как насчет вот этого?

– Наверное, это туфля кого-то из девушек, – без энтузиазма ответила Полуночница. Видно было, что ей очень хотелось подловить криминалистов и найти в квартире что-то, что те проглядели.

– Я видел, как выводили их всех, – покачал головой я. – И все были обуты. Да ты погляди, туфля странная, как будто детского размера.

– Спрячь под куртку, – велела она, и мы вышли из квартиры.