Игорь Шакинко
Легенды и были Невьянской башни
Не время ли… по-новому раскрыть тайну Невьянской башни…
Она великолепна звонким летним утром и в ночной тишине, в лучах ослепительного солнца и в зимнюю вьюгу. Но она хороша каждый раз по-особому, как, наверное, и всякое другое значительное архитектурное сооружение. В чем секрет волшебного очарования, которое исходит от талантливого произведения архитектуры? В таинственной соразмерности его, частей? В особых линиях силуэта? В продуманных украшениях? Или еще в чем-то? Вероятно, — и в том, и в другом, и в третьем…
Невьянская башня выглядит сравнительно просто. Высокий строгий четверик с редкими, как будто случайно разбросанными по стенам, небольшими окнами и крыльцом, примыкающим к одной из стен. На четверик поставлены три восьмерика, верхний увенчан восьмигранным шатром со шпилем и флюгером.
Четверик прост, даже суров, как крепостной бастион. Все архитектурные украшения из фигурного кирпича сосредоточены на восьмериках. Но и там соблюдено чувство меры, хотя башню и относят к стилю барокко, постройкам которого свойственна усложненность, а порой и вычурность.
Как пишет архитектор Р. П. Подольский, башня «по своему общему решению — это распространенный в старой русской архитектуре тип многоярусных башен и колоколен». И все-таки башня совершенно оригинальна, она не повторяет себе подобных. Башня — творение талантливого зодчего, но не эпигона.
Она красива…
И все-таки в ее великолепии мы ощущаем что-то мрачное, трагическое. Скорее всего это происходит потому, что мы уже знаем страшные легенды и предания, которые окружают Невьянскую башню вот уже третье столетие.
Поговорите с невьянскими старожилами, да, собственно, не обязательно только с ними, и вы услышите эти легенды и предания. О том, как в стены башни по приказу Демидова замуровывали живых людей. Что ее подземелья служили страшной тюрьмой, в которой узники подвергались ужасным пыткам. Что в башне есть комната, из которой Демидов слышал разговоры своих узников.
Особенно же распространена легенда о том, что в подземельях башни Демидов тайно плавил серебро и золото и чеканил «воровские» демидовские рубли. Когда слухи об этом дошли до столицы, то на Невьянский завод секретно послали князя-ревизора. Однако Демидова предупредили, и он, чтобы скрыть следы своих беззаконий, приказал открыть шлюзы плотины, и вода затопила подземелья вместе с сотнями мастеровых.
В. И. Немирович-Данченко, путешествовавший по Уралу сто лет назад, так записал свои впечатления от рассказов о Невьянской башне.
«В ее подземельях народ топили, в ее закоулках людей замуровывали, в ее черных казематах и застенках держали вредных и опасных супостатов. Царство призраков стало и уделом сказок. Легенды остались в народной памяти, и народ упорно связывает их с этою старою башней; народ говорит о ней то, что не скажут выходцы с того света, народу каждое пятно на этих онемевших стенах кажется следами убийств, каждый загадочный шум в стене — стонами когда-то замученных в каменных мешках жертв».
Эти легенды широко известны не только уральцам. Их знают по кинофильму «Петр Первый», по романам Евгения Федорова и Павла Северного, по старинным гравюрам и современным живописным полотнам, по многочисленным журнальным и газетным публикациям, по музейным экспозициям и просто из разговоров, когда речь заходит об уральской экзотике.
Но, как ни парадоксально, Невьянская башня — пожалуй, самый популярный, самый известный памятник истории и архитектуры Урала — остается до сих пор и самым неизвестным, вернее сказать, неизведанным, ибо одно из значений старинного русского слова «ведение» — отгадывание, знание тайны. Невьянская башня и в самом деле полна тайн, разгадать которые до конца не могут вот уже более двух веков.
Тайна всегда распаляет воображение, возбуждает особое любопытство, желание раскрыть ее. У Невьянской башни были и есть свои поклонники и энтузиасты. Годами ведут они неустанный поиск: дотошно расспрашивают невьянских старожилов, простукивают толщу башенных стен, терпеливо роются в архивных недрах, пытаются добраться до легендарных подземелий…