Легенды и мифы Древнего Востока

— Я, царь, объявил его своим сыном, обнял его и возвысил! —

говорил старый полководец о племяннике-заговорщике, и теснящаяся между двумя городскими воротами толпа [130]молча слушала хаттуского владыку. —

Я постоянно окружал его заботами. Он же оказался недостойным того, чтобы на него смотрели. Он слезы не уронил, не выказал сочувствия! Он холоден и невнимателен!

Я, царь, его схватил. Я-то хотел, чтобы мудрость он постиг. И тогда я сказал: «И что же? Впредь никто не возвеличит сына своей сестры, не воспитает его как своего сына! Слову царя он не внял, а тому слову, которое от матери его — змеи исходит, он внял. И братья и сестры ему все время нашептывали враждебные слова; их слова он и слушал! Я же, царь, прослышал об этом. На вражду я отвечаю враждой!

Довольно! Он мне не сын! Мать же его подобно корове заревела: «У меня, живой еще, сильной коровы, вырвали чрево. Его погубили, и его ты убьешь!» Я на это возразил: «Разве я, царь, ему причинил какое-нибудь зло? Разве я не сделал его жрецом? Всегда я его отличал на благо ему. Он же к наказам царя не отнесся сочувственно. Разве тогда может он в глубине своей души питать доброжелательство по отношению к городу Хаттусасу и думать о его благе?..

Так говорил старый царь, и каменные львы, охраняющие городские ворота, вместе со всеми хмуро внимали его речи, и раздраженно погромыхивал с жаркого неба бог Грозы.

— Смотрите же! —

продолжал Хаттусилис, показывая на юного внука. —

Мурсилис — мой сын. Признайте его своим царем! Посадите его на престол! Ему много богом вложено в сердце. Только Льва божество может поставить на львиное место. В час, когда дело войны начнется или восстание тяготы принесет, будьте опорой сыну моему, подданные и сановники!

…Уже и сейчас, хотя он по возрасту будет нести не все царские обязанности, чтите его! Ваш он царь — отпрыск Моего Солнца. И его воспитывая, возвеличивайте его как царя-героя! Когда же его в поход еще несовершеннолетним поведете, то назад его приведите благополучно. Ваш род да будет единым, как волчий. Да не будет в нем больше вражды. Подданные будущего царя от одной матери рождены… [131]

И еще многое сказал в тот день бывалый воин, предостерегая хеттский народ от раздоров и мятежей, а своего приемного сына — от заносчивости и непочтительности к богам.

Будущее показало, что мечты Хаттусилиса о единстве царского рода были такими же наивными, как и обычай хеттских царей торжественно именовать себя «Мое Солнце». Но если бы с того света он смог увидеть деяния своего преемника, он понял бы, что не ошибся в выборе.

Мурсилис I — завоеватель Вавилона

Мурсилис I воинственностью явно пошел в деда: он покорил сильное хурритское государство Халеб, захватил Алалах, а потом отважился на такое деяние, на которое не отваживался даже его дед Хаттусилис. Он повел свои войска на Вавилон! К счастью для хеттов (а для вавилонян — увы!) после смерти Хаммурапи в этом городе царил полный разброд, и Мурсилису даже не пришлось штурмовать считавшиеся неприступными вавилонские укрепления. Он вступил в город через открытые ворота, низложил последнего царя династии Хаммурапи Самсудитану и захватил в Вавилоне богатейшую добычу, в том числе золотую статую Мардука.