Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима

Потерпев первую неудачу в наступлении на Рим, царь этрусков Порсенна решил взять его осадой. Он стал лагерем на берегу Тибра, и его воины зорко следили, чтобы в Рим не подвозили припасов. Кроме того, переправляясь через реку, отдельные отряды этрусков грабили и разоряли при каждом удобном случае римскую область. Римляне, в свою очередь, пытались отбивать беспорядочные нападения этрусков, но положение в городе оставалось тяжелым. Осада угрожала затянуться надолго. Начались болезни и голод, а этрусские войска продолжали держать Рим в осаде. И вот тогда юноша по имени Гай Муций, происходивший из знатной семьи, негодуя на то, что, даже находясь, подобно рабам, в подчинении у царей, римляне никогда не знали осады, а сами разбивали этрусков, которые ныне стоят под стенами города, принял смелое решение пробраться в лагерь царя Порсенны и убить его. Однако опасаясь, чтобы римские стражи не приняли его за перебежчика, Муций обратился к сенаторам со своим предложением. Сенаторы согласились, и Гай Муций, спрятав оружие под одеждой, ловко пробрался во вражеский лагерь. Поскольку он не знал царя в лицо, а расспросами боялся вызвать подозрения, то замешавшись в густую толпу воинов, стал присматриваться к ним, пытаясь определить, кто же из них Порсенна. Случайно он попал в лагерь во время раздачи жалованья воинам. Из рук человека в богатой одежде воины получали вознаграждение. Рядом сидел еще один этруск в более скромном одеянии. Гай Муций, замешавшись в толпу, приблизился к богачу и, выхватив меч, нанес смертельный удар. Схваченный царскими телохранителями, он с ужасом понял, что им убит секретарь Порсенны, а сам царь находился рядом и остался невредимым. Представ перед Порсенной, мужественный юноша назвал свое имя и прибавил: «Как враг, я хотел убить врага и так же готов умереть, как готов был совершить убийство. Но знай, царь, я лишь первый из длинного ряда римских юношей, ищущих той же чести. Мы объявили тебе войну. Не опасайся войска, не опасайся битвы. Ты один на один всегда будешь видеть меч следующего из нас». Напуганный и разгневанный Порсенна потребовал, чтобы пленник назвал тех, кто собирается покушаться на его жизнь. Муций промолчал. Тогда царь приказал развести костер, угрожая Муцию сожжением заживо, если тот не назовет имен заговорщиков. Муций сделал шаг к алтарю, на котором пылал огонь, разведенный по приказанию Порсенны для жертвоприношения, и спокойно опустил руку в пламя. Словно не замечая, что его живая плоть горит, причиняя ему нечеловеческие муки, Муций спокойно сказал, обращаясь к оцепеневшему от ужаса царю: «Вот тебе доказательство, чтобы ты понял, как мало ценят свое тело те, которые провидят великую славу!» Порсенна, опомнившись, приказал немедленно оттащить юношу от алтаря и велел ему удалиться в Рим, повторяя в смятении, что Муций поступил с собой еще более бесчеловечно, нежели собирался поступить с ним, Порсенной. Он отпустил юношу безнаказанным, бесконечно изумляясь его твердости и мужеству. Муций на прощание открыл царю, что триста наиболее доблестных римских юношей поставили себе целью убийство Порсенны. И только потому, что Муций убедился, что Порсенна умеет достойно оценить человеческую доблесть, он предупреждает об этом царя этрусков.

Встревоженный словами Муция, Порсенна, поняв, что с этой поры его жизнь находится под непрерывной угрозой и спасена была лишь счастливой случайностью, немедленно вслед за Муцием направил посольство в Рим с предложением мирных переговоров. Вскоре осада была снята и войска Порсенны удалились из пределов римской земли. За великую доблесть Гай Муций, прозванный Сцеволою (левшой), ибо он сжег правую руку, получил во владение поле за Тибром, которое стало называться Муциевыми лугами.

Во время войны с этрусками отличились и римские женщины. Из лагеря Порсенны бежали под предводительством юной римлянки Клелии заложницы, смело переплывшие Тибр, под градом вражеских стрел. Девушки вернулись под родительский кров, однако Порсенна потребовал через послов выдачи ему Клелии, разгневанный ее дерзостью. Затем, как рассказывают, он сменил свой гнев на милость, удивленный смелостью столь юного существа, решившегося на подвиг. Тем не менее царь все-таки настоял, чтобы Клелия была возвращена этрускам. В противном случае он грозил нарушить мирный договор. Правда, Порсенна тут же обещал, что если римляне выполнят договор, то он, в свою очередь, чтя доблесть девушки, отпустит ее невредимой. И действительно, обе стороны сдержали слово: римляне отправили Клелию к Порсенне, а он дал ей право вернуться в Рим, предоставив взять с собой тех заложников, кого она сочтет нужным. Юная Клелия широко воспользовалась своим правом, забрав всех несовершеннолетних юношей и девушек, то есть тех, кого было легче всего обидеть и обездолить. Клелии в Риме был оказан небывалый почет после возобновления договора с Порсенной. На Священной улице ей была поставлена статуя, изображающая юную героиню верхом на коне.