Легенды и сказы лесной стороны

— Да, чтобы пыль да усталость посмыть. Ничего больше не сказала Марийка, только головой покачала. Но приметила она, как Вихорек гостье обрадовался. «Как подменили, так и разгорелся весь». Без большой охоты бабенку ужином почестила и спать мягко в горнице постелила. Вот спать полегли и заснули все. Только видит под утро Вихорек, как бабеночка Диканька с постели поднялась, тихонечко к душегрее подкралась и начала каждую шкурку ручкой оглаживать и грустно так наговаривать, словно кошечка мурлыкать. И лицом к душегрее прижималась и будто плакала. Потом к Вихорьку подошла, склонилась над ним и зашептала жарко так да ласково: «Ну, прощай Вихорек. Трижды навещала твой дом, чтобы отплатить тебе злом за то, что ты погубил племя мое. Но за доброту твою да за приветливость…» Тут заговорила Диканька что-то невнятное, еще ниже склонилась над ним и на прощание обняла его ручками крепко-накрепко, и так Вихорьку любо да сладко стало, что раскинул руки широко — и проснулся.

И Марийка проснулась. В окна утро заглядывало, а бабеночки в горнице не было.

— Видно, совсем ушла. И душегрейки что-то не померила! — с насмешкой сказала Марийка.

Но ничего не молвил Вихорек. Только прикоснулся рукой к жениной одежке, и показалось ему, что она от слез Диканьки еще не высохла, а на тропинке к сосновому бору следы от кожаных чувячек стежкой-дорожкой до самой речки Боровицы.

Надолго и накрепко стал задумываться зверолов Вихорек. По вечерам на тропинку поглядывал, ждал, не покажется ли Диканька из Подбережинки. Марийка, жалеючи, журить его начала:

— Как ведь затуманился, присушила, видно, она тебя?

А холодный ветер не давал покоя сосновому бору. И шумели великаны сосны сумрачно и тревожно, нагоняя тоску. Собрался Вихорек наскоро и ушел из дома Диканьку искать. За неделю исходил он края и урочища от Боровицы до Черного Луха, от Узолы и до Керженца и не нашел деревню Подбережнику, только и слышал от людей в ответ:

— Да нет такой деревни, не слыхано! Вернулся домой худой да оборванный. Мало-помалу образумился и отправился на зимний промысел в избушку на реке Боровице.

И было так с ним кажинный год. До поры до времени мужик-мужиком, зверолов умелый да удачливый. Но как запоет невесело сосновый бор под ветром осенним, сиверком, забеспокоится вдруг Вихорек, бросит дела домашние и уходит на много дней за речку Керженку искать деревню Подбережинку. А среди людей молва ходила, что зверолов Вихорек одиночеством переневолился, когда подолгу в зимнице жил и выкуп за невесту добывал.

Сказка о серых скворцах

Эта сказка нигде не записана — ни на камне, ни на коже, ни на бересте. Ее в нашу сторону скворцы на крылышках принесли. А в лесной стороне всякая старина крепче держится — и сказки, и сказания, и приметы, и обычаи. В лесу они от солнышка не выгорают, от суховея не выветриваются, а с народом крепко уживаются. Вот и осталась в лесном Заволжье сказка-догадка о том, как серые скворцы, гости весенние радостные, у нас на Руси появились. А до той поры да случая скворцы только там водились, куда зима не доходила. И были они не серые, а как уголь черные.

Давным-давно жил на берегу теплого синего моря повелитель простого народа Лежи-Полеживай. Не очень он был умен, а заносчивый, потому и называл себя царем всех царей. Этому царю совсем нечего было делать, потому он часто скучал и сердился. Чтобы царь с царицей не скучали, придворные вельможи достали для них заморского попугая Звездочета, обезьянку Макаку и горбатого карлика Гия. Обезьянка потешала царскую семью гримасами и кривляньем, карлик Гий забавлял разными фокусами, а глупый Звездочет заученными словами и фразами: «Привет царю царей! Как здоровье? Доброе утро! Спокойной ночи!»

Пришло время, когда царю Лежи-Полеживай наскучили эти забавники. Он насупился от скуки, и вельможи не знали, чем развеселить своего господина. И вот главный вельможа объявил по всему царству, что человек, доставивший царю новое развлечение, получит большую награду. Но беззаботные подданные Лежи-Полеживай никак не понимали, как это можно скучать их повелителю, который вместо хлеба ест одни пряники, а пьет только мед и вино. И никто не спешил развеселить царя всех царей. Только один малыш по прозвищу Пастушок откликнулся на зов вельможи. Чтобы прокормить мать и сестренку, он за жалкие гроши нанимался пасти чужой скот и скучал на пастбище. Зато черные скворцы, прилетавшие к стаду поохотиться за насекомыми, стали его друзьями. А одна пара молодых скворцов так привыкла к мальчику, что на его плечах отдыхала и охорашивалась и часто ночевала в его домике под потолком в прутяной клетке. Случилось так, что маленькая сестренка Пастушка была долго больна и ничего не ела, а когда начала выздоравливать, тихонько сказала: «Я съела бы горсточку изюму!» Это было как раз в то утро, как ее брат услыхал, что Лежи-Полеживай захворал от скуки. Пастушок посадил пару скворцов в прутяную клетку, принес их на царский двор и сказал главному вельможе, что его птички могут развеселить и порадовать всю семью царя царей.