Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице (СИ)

— Конечно, — сказала она и улыбнулась. — А как иначе? У людей хвостов не бывает.

Я давно привыкла, что на меня смотрят как на диковинку, так что любопытные взгляды, которые бросала на меня наша гостья, мне не досаждали. Тем более что у меня было важное дело: ужин поспел, и теперь нужно было его подать. Я сходила к фургону за тремя глубокими мисками, тремя глиняными кружками, деревянными ложками и большой краюхой хлеба. Хлеб я передала Эни, чтобы он его нарезал, а сама занялась содержимым котелка. Сегодня на ужин у нас была перловая каша с мясом — блюдо нехитрое, но вкусное и питательное. Так, теперь еще надо на огонь маленький котелок с водой для чая поставить. Вот теперь можно и ужинать.

— Как мне повезло, что я таких гостеприимных путников встретила, да еще и на ночь глядя, — сказала гостья, аккуратно дуя на содержимое своей ложки, чтобы не обжечься горячей кашей.

— Вы местная? — поинтересовался у нее Эни.

— Нет, я мимо шла, — ответила она. — Мужа ищу. Не встречали? Седовласый такой, высокий, крепкий. Шли вместе, да вот, разошлись, потерялись. Не встречали?

— Нет, — ответила я. — Мы сегодня весь день никого не видели. Из людей, во всяком случае.

Часа за два до того, как мы остановились на ночлег, нам попалось странное существо, похожее одновременно на лошадь и человека. То есть если взять коня, вместо шеи приставить ему человеческий торс выше пояса, одеть в кожаное пальто и треугольную шляпу, то как раз получится тот, кто нам встретился. Когда мы сблизились с ним, человекоконь приподнял в приветствии свой головной убор, махнул хвостом и перешел с рыси на галоп. Вряд ли это был муж нашей гостьи — во всяком случае, седым он не был. Наоборот — молодой брюнет. Или правильнее сказать — вороной?

Гостья вздохнула и принялась споро работать ложкой, помогая себе куском хлеба.

— Давно разошлись? — поинтересовалась я.

— Сегодня утром, — ответила гостья. — Там что-то вроде живого лабиринта было, я немного вперед прошла, чтобы посмотреть, куда идти. Вернулась — а его нет. Наверное, тоже искать меня пошел. Вот так и разошлись. Выбралась из лабиринта — а его нет. Может быть, с другой стороны вышел. Ну да ничего. Найду. Обязательно найду.

— Конечно, найдете, — поддержала я ее. — Эни, дай мне еще хлеба.

— Эни? — вдруг заинтересовалась гостья и принялась внимательно рассматривать моего спутника, будто только что его увидела.

— Мы не представились, — сказал он, отхватывая своим ножом от краюхи крупный ломоть хлеба и передавая его мне. — Меня зовут Энжел, а ее — Сонечка.

— Энжел? — переспросила гостья растерянно. — Ох… Ну да…

Если раньше она на Эни почти и не смотрела, больше внимания уделяя мне, то теперь я вдруг абсолютно перестала ее интересовать. Будто бы я куда-то внезапно делась, и у костра остался только Эни. Или, вернее сказать, куда-то делся весь мир, а остались только эти двое. Странное ощущение. Впрочем, котелок с кашей остался при мне, так что я тут же этим воспользовалась, наложив себе добавки.

— А я… я… меня по-всякому кличут… называйте… меня… Ноктэ, — произнесла женщина, все еще не сводя взгляда с моего спутника. — А вы издалека?

Ну хоть это ощущение выпадения из реальности исчезло. Правда Эни тоже стал вдруг каким-то странным. Очень задумчивым. Станешь тут странным, когда на тебя смотрят так, как будто глазами съесть хотят.

— Мы из Ицкарона, — сказала я, — слышали про такой город?

— Слышала, — Ноктэ медленно кивнула и, наконец, опустила глаза. — Далеко вы забрались от родных мест.

— Пришлось, — сказал Эни.

Он отставил свою миску на бревно, и, засыпав в закипевшую воду чайную заварку, снял котелок с огня. Что он умеет делать лучше всех — так это чай заваривать. К тому времени, как мы закончим с кашей, он как раз будет готов.

— Я вот тоже далеко забралась, — вздохнула Ноктэ, возвращаясь к содержимому своей тарелки. — Вас-то что в путь погнало? Неужели и у вас какое несчастье с родными стряслось?

— Да нет, — ответил Эни. — С родными все в порядке. Служба заставила.

— Что ж это за служба такая? — полюбопытствовала гостья.

— Мы с Сонечкой жрецы, — пояснил Эни. — Сонечка — жрец Нурана, а я — жрец Малина.

— Охти, — сказала Ноктэ. — Слыхала я про таких богов. Вот уж не думала, что их жрецов доведется встретить. Значит, спутница твоя в дорогу отправилась, чтобы несправедливость где-то искоренить, а ты ей путь короче делаешь?

Вот прямо так и сказала. То есть она не только знает, кто такие Нуран и Малин, но и то, чем обычно их жрецы занимаются, и на что они — то есть мы — способны. А я и не думала, что слава о нас так далеко распространяется.

— Нет, — приподнял правую бровь Эни. — Скорее наоборот. Это у меня есть кое-какое дело в далеких краях, а Сонечка мне вызвалась помогать.

— В далеких краях? — спросила Ноктэ. — В Катае?