Легенды хоккейного ЦСКА

Признаться, после кончины родителей, да еще такой стремительной, боялся опуститься. Проще говоря, спиться. Чтобы немного прийти в себя, начал дачу отстраивать под Звенигородом, недалеко от тамошнего монастыря. Места красивые. Участок жены моей, затем прикупили еще пол-участка. Теща, молодец, по хозяйству помогала. Сына к хоккею приобщал, матчи с участием армейцев он смотрел. В общем, удалось выйти из «пике». Сам пытался на должность в спорте устроиться, плюс работал в таможенной академии.

Если задуматься, год ухода мамы с папой выдался просто страшным – по совокупности. Квартира наша сгорела, машину разбили. Еще дачный домик в Фирсановке какие-то негодяи сожгли. Вереница навязчивых покупателей не оставляла семью в покое. Ходили и ходили, место хорошее. Мы им отказывали. Результат – поджог.

О периоде пребывания отца в Швейцарии я коротко упомянул. Теперь подробности. Папа, как уже рассказывал, был очень легким в общении, быстро находил общий язык почти со всеми. С хоккеистами – подавно. Сразу подружился с Сашей Зыбиным, Славой Быковым, Андреем Хомутовым, бывшими армейцами.

Они работали на тот момент в этой альпийской стране. Компанию составил и украинский голкипер, выступавший в одной команде с Зыбиным. В общем, подобралась славная русская колония. Отличные ребята, приятно с ними общаться.

Очень жаль, что по меркам советского спорта атлеты, перешедшие тридцатилетний рубеж, считались завзятыми «ветеранами».

Папа отправился в Швейцарию, напомню, в 89-м. Меня, кстати, с собой позвал. Во время показательных занятий с детворой чудеса техники демонстрировал, всячески импровизировал. Дети в восторге пребывали. А я с вратарями работал.

Немножко отвлекусь от темы. Пытался, нетрудно догадаться, хоккейным наставником стать. Не получилось. Вакансий якобы не осталось. Отец в какой-то степени содействовал, но, видимо, не судьба. Везде, так, во всяком случае, со стороны представлялось, должности заняли «свои» люди. Все и вся, как в подобных случаях говорят, схвачено. В одну из спортивных школ вместо меня пригласили, например, капитана подводной лодки…

Папа как раз и на ниве бизнеса проявлял себя. Наверное, отчасти мера вынужденная, однако почему не попробовать силы в новом начинании? Тем более в компаньоны звал весьма известный бизнесмен – Брынцалов. Он, представьте, по совету Анатолия Васильевича даже завод приобрел, чтобы производить и реализовывать товар.

К слову, физкультурно-оздоровительный комплекс вместе открыли, отец заведовал этим учреждением там, в Швейцарии. Много времени уделял, все-таки знакомое ему направление. Таким образом, мне материально неплохо помогал, отправлял деньги. Вообще мы с ним в то время договорились о реализации ряда совместных проектов. Он мою работу, естественно, оплачивал. Я, в свою очередь, мог на эти деньги отправить к нему, в Швейцарию, жену с ребенком. Чистым горным воздухом подышать. Отец прожил в стране три или даже четыре года.

Анатолию Васильевичу я помогал по работе в Польше, когда он местную «Легию» тренировал. Язык польский достаточно быстро и успешно освоил. Везде сопровождал отца, помогал тем самым общаться без проблем с игроками, руководством клуба, болельщиками. Они весьма доброжелательно относились к русскому тренеру.

В той же Швейцарии французский с английским в ходу. Там папе облегчала жизнь профессиональная переводчица, кстати, наша соотечественница. Он, по обыкновению, легко с ней сошелся, отношения стали приятельскими.

Упомянутую мною «Легию» отец едва ли не с последних позиций наверх поднял. Тем не менее в СССР ему не давали толком работать. По возвращении из Варшавы Фирсов-старший, легендарный форвард ЦСКА и сборной, оставался не у дел по большому счету.

Ситуация тем паче казалась слишком огорчительной, потому что в свои 32 года знаменитый Фирсов был полон сил, хотел еще играть. Может, не совсем последовательно рассказываю, не взыщите. Просто чувство некоторой горечи от тех лет до конца не проходит. И, наверное, не пройдет, ведь речь о судьбе близкого мне человека.

Очень жаль, что по меркам советского спорта атлеты, перешедшие тридцатилетний рубеж, считались завзятыми «ветеранами». Не только в хоккее, кстати. Им часто указывали на дверь именно из-за фактора возраста, и все тут – «старик».

«Стариковскими» штучками отца восхищался в свое время знаменитый штангист Жаботинский. Он как-то заглянул на тренировку хоккеистов, и – обомлел. «Ветеран» хоккея, Анатолий Васильевич Фирсов, так прыгал в упражнении со штангами, что свидетели рты от изумления пооткрывали. Возможно ли сие?! Жаботинский тогда признался: «Если бы пришлось прыгать со штангами, как Васильич это делал, точно «коньки» бы отбросил».

Готовность отца, похоже, никого не убеждала. «Старый, гнать его пора», – вероятно, такой была всеобщая установка. Между тем он на полном серьезе собирался улететь, по возможности в Канаду. Анатолия Васильевича звал к себе не кто-нибудь, а «Монреаль Канадиенз».