Легенды Космодесанта

— Я не могу сказать наверняка, капитан, но мне кажется, что это и есть новый порядок. Похоже, Гурон уверил своих боевых братьев, что Осада Бадаба — это свидетельство того, что Император их предал. Он утверждает, что взгляд Императора затуманен бюрократами и что он более не видит разницы между верностью и тиранией. Ходят слухи, что лорд Гурон вытравил знак аквилы со своего наплечника и поклялся, что будет продолжать свой праведный бой за Императора, пусть уже и не во имя Императора. Согласно рассказам космодесантников, Гурон настаивает на том, что, раз уж Император не в состоянии отличить врага от друга, единственный способ продемонстрировать свою лояльность — это перестать служить безумцу и показать ему истину, которую он утерял. Это, по словам Гурона, наиболее самоотверженное и беззаветное служение. Он рискует подвергнуть свою душу проклятию ради того, чтоб Император вновь увидел свет. Услышав обо всем этом, отделения Астральных Когтей осквернили свои доспехи схожим — или не совсем схожим — образом.

Маэтр продолжал недоуменно глядеть на библиария, в то время как его мозг пытался переварить информацию. Война всегда способствовала распространению слухов и небылиц, а эта война тянулась уже десять лет, бросив орден Астральных Когтей в битву против лицемерного и продажного Империума Человечества. Капитан понимал, что напряжение в ордене велико, но никогда не слышал, чтобы воля Астартес была настолько сломлена стрессом или военными неурядицами. Во имя Императора, космодесантники не какие-нибудь гвардейцы! Адептус Астартес созданы для вечной войны, в этом смысл их существования. Маэтр не мог поверить, что Гурон или его Когти сломлены. Это было просто-напросто невозможно. Они должны наслаждаться предвкушением героической и праведной смерти, а не сетовать на то, что их покинули.

«Если только… — нерешительно мелькнуло у Маэтра в голове, — если только Гурон не знает, что он не прав».

Как только капитана осенила эта идея, Маэтр почувствовал заключавшуюся в ней истину. «Гурон не прав. И он знает, что не прав. Он сознательно ввел нас в заблуждение, преследуя собственные корыстные цели. Он… — Маэтр с трудом смог завершить последнюю мысль. — Он заставил нас обратиться против Императора! И мы поверили ему… Мы были слишком доверчивы, чтобы распознать правду. Желая помочь этому ордену, в котором увидели так много от самих себя, — ордену, стремившемуся к совершенству в галактике, которая не понимала и страшилась нас, мы ошибочно посчитали их своими — и навеки потеряли себя. И Гурон знал, что у нас отнимает. Он знал и отобрал у нас души, и его порядочности не хватило даже на то, чтобы открыто показать когти. Да у агентов Хаоса больше чести, чем у этого властолюбца и политикана, — по крайней мере, они хотя бы искушают людей обещанием сверхъестественного могущества».

Внезапно все предстало в ясном и недвусмысленном свете, и Маэтр понял, что подсознательно всегда ощущал что-то неправильное в этом восстании. Он полагал, что щемящий сердце ужас вызван свирепостью войны, раздирающей в клочки сегментум, — но сейчас понял, что причина его страха намного проще и примитивнее. Восстание было неправедным.

— Капитан? — спросил Шайдан, глядя, как лицо Маэтра постепенно наливается яростью.

— Библиарий, вы должны помочь отразить атаку абордажников. Однако вам следует знать, что, если вы и сержант Один желаете предотвратить мятеж, через десять минут вам нужно вернуться на командную палубу и обратиться к солдатам.

— Прежде чем действовать, вы сообщите о своем решении магистру Неотере?

Вопрос Шайдана прозвучал формально, как будто он просто следовал протоколу. Соблюдение протокола успокоило рвущийся в бой дух библиария. В душе он чувствовал справедливость решения Маэтра — справедливость, которой не ощущал уже целое десятилетие.

— Конечно.

Ответный взгляд капитана был спокойным. Его ярость превратилась в твердую решимость.

— Значит, мы вернемся за дальнейшими указаниями, когда отряд абордажников будет уничтожен, капитан.

С этими словами библиарий Шайдан коротко кивнул и развернулся к выходу. Крутанув в руке искусно украшенный, увенчанный двумя лезвиями посох, он, не оглядываясь, вышел с мостика.

— Руин!

Дежурный космодесантник шагнул вперед со своего поста у дверей командной палубы.

— Капитан?

— Вы слышали отчет библиария Шайдана, сержант?

— Да, капитан.

— Тогда вы понимаете, что я должен передать сообщение магистру ордена. Мне не нужен ответ, и у нас нет времени, чтобы его дожидаться. Я полагаю, что вы сможете вовремя передать мое сообщение? — Маэтр окинул его внимательным взглядом.

— Да, капитан. Конечно.

В голосе космодесантника не было и тени сомнения. Маэтру даже показалось, что он заметил проблеск гордости и облегчения, словно воин внезапно излечился от болезненной и изнурительной раны.