Легенды Космодесанта

Меня удерживает на краю не страх. Я вижу грядущее и приветствую его. Но я дал клятву. До тех пор, пока я не сдержал слово, я не могу позволить себе упасть.

Корабль-улей тиранидов беззвучно дрейфовал в космической пустоте. Я наблюдал за ним сквозь иллюминатор. Корабль был огромен и безобразен, невообразимо уродлив. Органическая материя, но не порождение природы. И насколько мы могли определить, он был совершенно мертв.

Я — брат-сержант Тиресий из ордена Кос Императора, и я прибыл сюда в поисках легенды.

Я командир 21-й Спасательной команды. Если мой титул показался вам очень громким, позвольте вас разочаровать. Это не так. Вначале нас было восемь: я и семь послушников. Боевые братья в обучении — юноши, подростки, дети. Мне говорили, что они — будущее нашего ордена. Однако уже тогда я знал, что у нас нет будущего.

До сего дня мы провели вместе больше двух лет. Это время было нелегким, и не обошлось без потерь. Свидетельством тому три пустующих кресла рядом со мной. Но трое, оставшиеся позади, разочаровали меня намного меньше, чем четверо выживших. Сейчас они ускользнули в дальний конец десантной шлюпки и собрались там вокруг юнца, который что-то налаживал в механизме тяжелого болтера. Скауты негромко переговаривались, полагая, что я их не услышу.

— Вот… Думаю, так он будет лучше работать.

— Ты уверен, брат Наррон? Это не по Кодексу.

— Конечно, он уверен, Хвигир. Кому ты больше доверяешь? Нашему брату, который выпускал этим паразитам кишки наравне с тобой, или книге, написанной каким-то старым олухом? Этих тараканов тогда вообще не было, так что от Кодекса не больше пользы, чем от…

— Прояви хоть немного уважения, Вителлий, — вмешался четвертый. — Сержант может тебя услышать.

— Пазан. Говорю тебе, после всего того, что он заставил нас вытерпеть, мне глубоко плевать, слышит он или нет.

Так было не всегда. Вначале, во время наших первых операций, в их голосах звучала надежда. Послушники оживленно обсуждали возможные находки. Они повторяли слухи о космодесантниках из ордена Кос, выживших в биокораблях тиранидов; истории о том, как такие воины спасали окруженные и почти уничтоженные абордажные команды, а затем вновь исчезали во мраке; рассказы о том, как внешне невредимые биокорабли бились в конвульсиях и погибали во время сражения. Байки. Легенды. Мифы.

И все же они верили. Они воображали, что на каждом обнаруженном нами мертвом биокорабле целые роты героев-Астартес ожидают спасения. Что они не были уничтожены флотом-ульем «Кракен». Флот-улей «Кракен», который обрушился на нас всесильной карой, истребляя целые флотилии и пожирая миры, как-то их просмотрел. И вот они выжили, позабытые всеми, и терпеливо ждали, пока семь бравых новичков не явятся, чтобы спасти их и тоже стать героями ордена. Стать легендами.

Мифы. Фантазии. Ложь. Я давно уже знал это, а они поняли, как только ступили на борт первого биокорабля.

В интра-воксе треснул голос пилота:

— Десять секунд! Подготовиться к столкновению! Держитесь! Держитесь!

Я вцепился в поручень. Все начиналось заново. В очередной раз нам предстояло погнаться за легендой, обнаружить миф и разоблачить ложь. Когда мы наконец признаем правду? Когда решимся прекратить поиски?

Мои подопечные осторожно двинулись от точки прорыва вглубь корабля. Они с привычной сноровкой разошлись по своим местам. Выходцы из городов-ульев — богач Наррон и уроженец нищих кварталов Вителлий — по очереди занимали позиции на острие и лезвии косы. Свирепый дикарь Хвигир с тяжелым болтером на плече двигался в косовище. Пазан, один из немногих послушников, рожденных, как и я, на благородной Соте, шел в хвостовике, что давало ему возможность руководить остальными.

Если бы наши ауспики и сканеры уже не сообщили, что корабль мертв, мы бы поняли это в ту же секунду, как проникли внутрь. В коридорах царила тьма. Наши фонари служили единственным источником освещения. В их свете мы видели, как шкура стен вяло свисает с ребер. Ее поверхность выцвела и скукожилась. Дверные клапаны были распахнуты настежь. Управляющие ими мускулы истлели.

Мы брели по вонючей жиже. Хотя она и смахивала на канализационные стоки, это не являлось отходами жизнедеятельности судна. Жидкость была живой: миллиарды микроскопических тиранидских организмов, выпущенные кораблем в момент смерти и предназначенные лишь для того, чтобы пожирать плоть их мертвого родителя. Пожирать и размножаться. Другие существа — огромные по сравнению с микробами, но для нас крошечные — плавали среди них, поглощая своих меньших братьев, пока, в свою очередь, не встречались с более крупными кузенами.