Легенды Лиса (сборник) (СИ)

– Это!.. Я!..

«ДА» – ответил Он.

…Алиса закричала. Боль, ударившая в нее с Неба, была такой огромной, что даже детское сердце не могло вместить ее полностью.

Она скатывалась черным потоком, захлестывая каждую клеточку. Алиса пыталась что-то крикнуть – все сливалось в один нескончаемый ураганный рев, земля вокруг содрогалась в агонии, они были в самом центре смерча, вокруг летали огромные тени… Она вскинула руки, чтобы защититься – небо пронизала тонкая серебряная линия, все звуки перекрыл протяжный, мучительный стон. Небосвод лопнул, черная вихрящаяся боль обрушилась полностью, без остатка, и взорвалась, как пылающая сверхновая, у Алисы в груди. Девочка вскрикнула пронзительно и жалобно. И темнота захлестнула ее.

Все вокруг было серым. Небо, все еще укрытое слоем рваных облаков. Солнце, севшее за горизонт. Чистая, очень чистая земля без единой травинки, такая темная и будто спекшаяся, будто покрытая коркой. Большая Верад стояла неподвижно, но чешуя ее посерела, а глаза были безжизненны и сухи. Она словно превратилась в камень. И вокруг них ровным пунктирным кругом валялись вывороченные скалы.

Алиса видела все это, не вставая с земли, на которой распростерлась.

Подумав немного (голова была пустая, как надутый шар вакуумной жвачки), она поняла, что все еще соединена телепатической связью с пророчицей. Что видит не своими глазами, а ее внутренним взором, расходящимся на сотни метров во все стороны.

– Почему? – хрипло спросила она. – Я же умерла…

Она отчетливо помнила свою смерть. Как боль откликнулась на зов, и как Небо с готовностью наказало ее. Как каждая клеточка не выдержала и сгорела. Как обратилась в пепел вся она, от живого, пульсирующего сердца до самых кончиков ни…

– Нет, – осознав, прошептала Алиса, тихо, как ветер. – Мама…

Королева-мать лежала в ладони, и сердце ее было мертво, а нити медленно выпадали одна за другой. Ни искры, ни мерцания, ни тепла не осталось в той, что несла в себе будущее жемчужниц. Светлого народа, на котором не было иной вины, кроме любви – даже к жизни чужого ребенка.

Алиса не заплакала, у нее не было сил, а глаза оказались сухими, как высохшие озера. Она просто поднесла останки королевы к лицу, вжалась в них и застыла, чувствуя, как все невесомее становятся нити, расползаясь, скользя, улетая во все стороны…

«Прости меня, мама… Прости меня…»

«Наступает ночь» – сказала Верад спокойно. – «Я призвала ваш катер обратно»

Алисе было все равно.

«Лучше бы я, – подумала она совершенно искренне и очень спокойно. – Лучше бы я».

«Не лучше» – в голосе Верад было что-то, отдаленно напоминающее тепло.

Алиса медленно и презрительно выдохнула.

Таглианская ящерица посмотрела на нее. Раздвоенный язык с шипением мелькнул в приоткрытой пасти.

«Ты еще не поняла».

Алиса поежилась.

– Что же … непонятного, – тихо сказала она после паузы, не поднимая головы. – Королева поступила так же… как все Королевы до нее. Приняла гнев Неба на себя… Но она была измучена… и боль на этот раз была слишком велика. Она умерла, защищая меня. Уже второй раз защищая меня, вместо того чтобы просто… отдать Небу… и спастись самой, и спасти… детей.

«Нет. Второй раз она уже не медлила. Не защищала тебя. Второй раз она защищала детей»

– Но… Почему тогда?..

«Она не призывала Боль Неба. К этому моменту была уже бессильна и практически мертва»

– Что?..

«Она лишь отдала своим детям все, чем располагала»

– Так это… я призвала?.. Я одна… выдержала… всю эту?..

«Нет. Человек не может выдержать Боль Неба»

– Но как же… мы остались… живы?..

Верад усмехнулась, хоть лицо ее оставалось каменным.

«После смерти Королевы в Нем проснулся разум. Он хотел уничтожить всех нас... Но на пути у Него стояли дети. Он не смог убить своих детей»

Алиса в мгновение ока очнулась от бездушия.

– Дети? Живы?! Где они?! Что она отдала им?! Чем располагала?!

Верад наконец-то двинулась с места. Шея ее изогнулась, голова повернулась в сторону человека.

«Тобой» ответила она.

Сердце Алисы дрогнуло, глаза расширились. Предчувствие – нечеткое, но властное – заполнило ее.

«Тобой».

Очень медленно она подняла правую руку. Паутинки с легчайшим звуком сползли… и она увидела… Тонкая серебряная нить лежала на ладони, протянувшись от указательного пальца как линия жизни, и длилась дальше, вокруг запястья, два с половиной витка.

Она едва заметно мерцала даже в сумерках. Алиса с тревогой любовалась на эту тончайшую красоту, думая, как же с ней поступить, как же… посадить ее… И лишь потом до нее дошло, что нить, тоненькая и хрупкая, не умирает без влаги, не гибнет на открытом воздухе. Уже минуту, уже две минуты не гибнет и даже не тускнеет. И что она движется точно… точно вместе с ее дрожащей рукой.

«Тобой».

Алиса задохнулась на мгновение, и слезы все же брызнули из ее глаз, покатившись по щекам. Осознание было подобно валу, захлестнувшему ее с головой. Сильнее, чем Буря, сильнее, чем боль.

Она шептала и смеялась, как сумасшедшая, и рассматривала ее, и вертела рукой, в кожу которой умирающая Королева вживила свою бесценную серебряную нить.

А Верад закончила – все так же сухо и спокойно: