Легенды Львова. Том 2

Музыкант вернулся во дворец, нашёл кувшин, и когда опустил в него руку, его пальцы нащупали что-то жирное. Он провел ими по левому глазу и вошел в танцевальный зал, где снова начали собираться гости. То, что он увидел, вызвало у него ужас. Все до одного паны и дамы оказались чёрными мохнатыми чертями, а все их драгоценности – копытами, рогами и хвостами. Но мало того – весь тот дворец с хрустальными люстрами, цветными витражами и золотыми подсвечниками оказался всего лишь замшелым болотом с кочками, а вместо люстр над ними свисали ветви старых верб с надутыми совами. Музыкант, конечно, ничего не сказал своему напарнику, а чтобы не выдать себя, завязал левый глаз платком. Дальше они играли, будто бы ничего и не произошло.

А когда бал закончился, под утро черти насыпали музыкантам полные сумки золота и сказали, что карета отвезёт их туда, куда они скажут. Музыканты сели в карету, запряжённую четвёркой резвых коней, но не успели проехать и мили, как запели петухи. В тот же миг они оказались по колено в болоте, а четыре коня превратились в лягушек. Когда же музыканты заглянули в свои сумки, то увидели и там одно болото. Едва они выбрались из той топи, измазавшись по самые уши.

Прошло некоторое время, и вот тот музыкант, который левым глазом мог видеть нечистую силу, играл на ярмарке. Вдруг видит того самого чёрта, который их нанял и заплатил грязью. Сейчас он прогуливался между прилавков, воровал всё, что глаза видели, и складывал в корзину. Музыкант подскочил к нему и зашептал:

 – Ты! Козел рогатый! Мы тебе целую ночь играли, а ты с нами грязью расплатился?

Чёрт стал нервно озираться, не слышит ли их кто, а потом ответил:

 – Пойдем, отойдём. Сейчас я с тобой рассчитаюсь.

Музыкант отошёл с чёртом за дерево, и там чёрт начал оправдываться, что-то объяснять, обещать, что сейчас заплатит, а потом поинтересовался, каким образом музыкант может его видеть. А тот сдуру всё честно рассказал. Как только чёрт услышал правду, то со всей силы дал музыканту кулаком в левый глаз и исчез. Больше музыкант тем глазом нечистой силы не видел.

Бал в Чёрном доме

В ХІХ веке из флигеля Чёрного Каменного дома на Рынке ночами звучали таинственные звуки. Те, кто отваживался там поселиться, ощущали присутствие какого-то существа.

Они ощущали движение воздуха, как будто проходил мимо них кто-то невидимый.

Явления эти исчезли, когда владелец приказал поднять весь пол в доме. Его целью было уничтожение крыс, однако же он не нашёл и следа грызунов.

А тем временем разгадка этой истории таится значительно глубже. В начале XVIII века к владельцу Чёрного дома наведался какой-то таинственный пан в богатой одежде, со шпагой на боку и в шляпе с роскошным павлиньим пером.

 – У меня к вам одна просьба, – сказал гость. – Не мог бы я снять ваш дом на целую ночь?

Глаза хозяина сразу ожили, дела у него в последнее время шли очень неважно, и возможность заработать лишнюю копейку вызвала живой интерес.

 – А можно поинтересоваться, с какой целью? – спросил он для видимости, потому что на самом деле ему было всё равно, с какой целью понадобилась незнакомцу его усадьба.

 – Хочу устроить банкет. И заплачу вам сто золотых. Но есть одно условие…

 – Одно условие… – кивнул хозяин.

 – Только одно. В доме не должно быть ни одной живой души. Только я и мои гости. И никто не должен подсматривать или подслушивать, что здесь происходит.

 – Ага. А куда же я должен деться?

 – А это уже ваши проблемы. В корчме переночуете.

 – Деньги заранее.

 – Хорошо. Люблю деловых людей.

Незнакомец вручил хозяину сто золотых, и на том они простились.

Вечером хозяин подался ночевать в корчму, но заснуть не мог. Крутился, крутился, наконец оделся и пошёл посмотреть, что же там в его доме происходит. Выглянул из-за угла и увидел, как к дому подъезжают кареты с панами и пани, гости заходят в дом, и кареты отъезжают. На освещённых шторах виднеются тени пирующих. А кареты продолжают останавливаться возле Чёрного дома, а гости заходят, заходят и заходят в ворота, и конца им нет. Хозяин глазам своим не верит: каким образом его дом может вместить такое количество людей? Ему хочется тоже оказаться там, внутри, и увидеть, что это за банкет. Не разнесут ли они ему случайно дом такой толпой?

«Деньги деньгами, но мы же так не договаривались, – думал он себе. – Я понимаю, что на банкете может быть и два, и три, и четыре десятка людей. И даже сто. Почему нет? Однако же одних только карет подъехало уже больше сотни, а из каждой вышло по паре, а иногда и по две пары гостей. Я уже не говорю о тех каретах, которые прибыли до моего появления. А им нет ни конца ни края… Сто восемнадцать… сто двадцать пять… сто сорок… Нет, это невозможно! Сто семьдесят две…»