Легенды Львова. Том 2

Когда в Холме появилась синагога, то осталось только выстроить ещё баню, чтобы каждый правоверный еврей мог искупаться перед шаббатом и перед праздниками. Место для бани выделили у ручья. Выбрали добровольцев, которые должны были выкопать яму для бассейна, и начали планировать, как это здание должно выглядеть.

Копатели взялись за работу, но через миг призадумались.

 – Ну хорошо, а куда мы денем ту землю, которую выкопаем?

 – А куда же её девать? Складывать у бассейна.

 – Это невозможно. Неужели мы оставим посреди бани такую гору земли?

Тогда они отправились к совету старейшин. Семеро мудрецов целый день и целую ночь совещались и наконец решили:

 – Гениальное решение всегда единогласно. Возле бани выкопаем другую яму, такую же глубокую и широкую, и туда сбросим землю.

Наконец баню таки выстроили, и когда дошло до столярки, евреи разбились на два лагеря. Одни считали, что пол нужно стелить из тёсаных досок, чтобы занозы не повредили ноги, а другие возражали, потому что, дескать, в бане всегда мокро, и гладкий пол будет скользким – можно удариться, а то и сломать ногу.

Общий совет долго заседал и наконец решил:

 – Правы и те и другие, и поэтому нужно угодить обеим сторонам. Будем чередовать тёсаные доски с нетёсаными.

Брандспойт

Как только в Холме узнали, что в каждом большом городе должна быть своя противопожарная охрана, еврейская община тут же закупила на собранные средства помпу и брандстпойт (резинового ужа) и передала их на хранение синагогальному шамесу[11].

Шамес был мужчиной практичным и решил, что резиновый уж – это очень удобное место для хранения таких ценных вещей, как лук, хрен, чеснок. Прошло несколько лет, и в Холме начался пожар. Пожарники сразу установили помпу и начали качать воду, но вдруг оказалось, что шланг туго набит всякими овощами. Пока его чистили, дом сгорел.

На следующий день собралась община и стала размышлять, как же дальше быть со шлангом. Молодёжь кричала, что шамес не имел никакого права использовать его в своих частных целях. Старшие считали, что за то время, пока шланг находился у шамеса, он уже получил на него полное право. Молодёжь согласилась, что на основании продолжительного пользования шлангом шамеса можно считать его хозяином, но он должен поклясться бородой и пейсами, что никогда больше не будет хранить в нём овощи. На это старшие спросили: а где же ему в таком случае держать овощи?

Три дня и три ночи они спорили и наконец пришли к общему решению. Итак, шамесу разрешается держать в шланге всё, что ему захочется, но ровно за три дня до пожара он должен освободить брандспойт от посторонних вещей.

Гора

Так город Холм рос, разрастался, людей в нём прибывало, детей рождалось всё больше, а количество домов не увеличивалось, потому что уже не было места, где их ставить. Что же делать? Вся долина уже заселена. Где найти место для новых зданий? Собрали старейшины совет и совещались семь дней и ночей, пока не пришли к соглашению. Главной преградой для того, чтобы город мог разрастаться, признали гору, а потому решили её передвинуть.

Однажды собрались все жители Холма у подножия горы, засучили рукава и ка-ак навалились на гору! Толкали, давили, раздувая красные щеки, прямо пот градом катился по спинам. Наконец они так вспотели, что сняли свои кафтаны и шапки, бросили их в траву и взялись за работу снова.

А тут ехал на телеге какой-то мужик, увидел целую груду одежды, сгрёб себе на телегу да и дальше поехал. Холмщаки ничего не заметили и продолжали толкать гору. Наконец они сильно устали и сели отдохнуть. И что они увидели? Там, где они оставили свою одежду, виднелась только вытоптанная трава.

 – У-р-р-а! – радостно закричали они. – Смотрите! Смотрите, как мы далеко сдвинули гору, что наших кафтанов уже и не видно!

Холмский счёт

Приехал один холмщак во Львов и, зайдя на обед в ресторацию пани Теличковой, подошёл в кассу и поинтересовался, сколько стоит суп.

 – Семь грошей.

 – А рыба?

 – Тоже семь.

 – Прошу подать мне.

Съел он оба блюда и приготовился платить.

 – Сколько с меня?

 – Четырнадцать, – отвечает пани Теличкова.

 – Что? Это невозможно!

 – Что вам не нравится?

 – Семь плюс семь совсем не четырнадцать!

 – Правда? Интересно, как вы к этому пришли.

 – У нас в Холме это куда меньше. Смотрите: я был вдовцом, и у меня было четверо детей. Потом я женился на вдове, у которой тоже было четверо детей. Потом у нас родилось ещё трое детей. Таким образом, у каждого из нас по семеро детей, а вместе их сколько? Одиннадцать!

Ну, пани Теличкова против таких аргументов не устояла, и, учитывая, что имеет дело с холмщаком, взяла с него только одиннадцать грошей.

Львовянин в темнице

В Холме очень не любили, когда кто-то насмехался над «замечательным городом на холме», а ещё больше не любили, когда кого-нибудь из местных жителей называли дураком.

Одного такого человека из Львова даже арестовали и посадили в темницу. Прошёл, может, час, и арестант попросил часового:

 – Сударь, я такой голодный, что скоро скамью грызть начну. Возьмите деньги, да и купите мне хлеба.