Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

Мы на некоторое время задержались у саксов, и как раз здесь я повстречал Герту. Это случилось однажды вечером, когда мы сидели у костра, рассказывая истории и напевая песни нашей родной страны. За разговорами пошли танцы, и каждый показывал, как принято танцевать в его родном краю. Когда настал мой черед, я сплясал хоту. Я неплохо поупражнялся в танцах еще мальчиком и, осмелюсь утверждать, что наши испанские танцы красотой превосходят танцы многих других народов. Однако для хоты требовался партнер и, оглядев лицо вокруг нашего костра, я выбрал хорошенькую юную девушку с льняными волосами и спросил ее, не потанцует ли она со мной.

Герта сразу усвоила нужный шаг, и мы снискали известные аплодисменты. В Саламанке в мои студенческие дни я раз или два танцевал за плату, и мне говорили, что я мог бы недурно этим зарабатывать, если бы пожелал продолжать.

Герта была само изящество. Ее маленькое, прекрасно сложенное тело, то открывающееся, то скрываемое висящими полотенцами, легко совершало величавые движения испанского танца. Аплодисменты все усиливались, и сидевшие вокруг завалили нас кушаньями и питьем.

Позднее, разговаривая, мы обнаружили, что у нас неблагополучно с общим языком. Но Герта уже начала усваивать северный, лингва-франка Реки, и вскоре мы стали неплохо объясняться, причем, выяснилось, что у нас с ней столько общего, сколько может быть у мужчины и женщины. В ту же ночь мы поселились в одной хижине и все еще живем вместе.

Поскольку существовало немного способов проводить время на берегах медленной Реки, где пища сама собой появлялась в наших Граалях, и один день был похож на другой, мы с Гертой разучивали все новые и новые танцы. Я показал ей шаги огненного фламенко, который танцевали в Андалузии, севильяну, сегидийю и прочее, и она с чудесной робостью и изяществом перенимала их у меня. Достаточно ей было повязать свои гладкие светлые волосы черным полотенцем и властно выгнуть спину, Герта вполне могла сойти за цыганку из Гранады или из Трианы в Севилье. Единственное, чего не хватало, это гулкого топота, столь характерного для танцев Андалузии. Но для этого требовались туфли с подковками и дощатый помост, а у нас ни того, ни другого не было.

Тем не менее, мы старались как могли. Однажды я изготовил для нее гребень в испанском вкусе и показал, как надо делать прическу, характерную для цыганок. Полотенце заменило мантилью.

Казалось, эти безмятежные дни будут продолжаться вечно. Но вот, совершенно неожиданно, наш лагерь подвергся нападению немалых сил налетчиков, которые незамеченными подобрались в ночи и нагрянули перед самой зарей. Они явились из города Оксенстрьерна, большого поселения скандинавов, которые недавно обосновались в окрестностях. Большинство из них было шведами и датчанами седьмого и восьмого веков, прежде — воинов из той оравы, что опустошала Европу и Англию столько времени до Норманнского Завоевания. То были беспокойные люди и сильные бойцы, весьма приверженные к крепким напиткам и склонные то и дело бесчинствовать. И вот они ворвались в саксонский лагерь глухой ночью, когда часовые задремали. Было большое сражение по всему лагерю и вверх, и вниз по Реке от него. Когда все кончилось, большинство наших друзей-саксов оказалось убито, а нас с Гертой бросили к ногам их короля, Эрика Длинная Рука, чтобы он поступил с нами на свое усмотрение.

— Что вы умеете делать? — спросил король.

— Мы можем вступить в твое войско и хорошо служить тебе, — сказал я.

Он покачал толовой.

— У нас сейчас достаточно бойцов. Нет у нас недостатка и в граальных рабах. — Он обернулся к своим людям. — Можно вполне придать и этих смерти.

— Погоди! — крикнул я. — У нас с Гертой есть кое-что, что могло бы оказаться вам полезно.

— И что же это?

— Время тяжело тянется в этом мире, — пояснил я. — Здесь достаточно еды и питья, но очень мало развлечений. Мы с моей женой танцоры, искусные в восхитительных плясках моей родной Испании. Мы будем вас развлекать.

Эрика позабавило это предложение.

— Хорошо, — сказал он. — Покажите, как вы пляшете. Мы отложим казнь на несколько минут и полюбуемся, насколько лихо вы горазды притоптывать или — насколько убого спотыкаться.

И мы с Гертой задали представление, выкупая свою жизнь. Должен заметить, он и впрямь было недурным. Ежели где-то не хватало тонкости, мы это более чем возместили отчаянной яростью. Герта все хорошо запомнила, и мы сплясали несколько хот, затем — несколько разных севильян, и наконец — таинственную сегирийю, которая никогда не оставляла зрителей равнодушными. В конце концов викинги зааплодировали и согласились сохранить нам жизнь.

Миновала та кровопролитная ночь, и оказалось, что викинги — довольно славные ребята. Мы с Гертой свободно передвигались по их владениям, и жизнь скоро вошла в колею. День проходил за днем, и не случалось ничего примечательного, пока, примерно две недели спустя, с одного из охранных постов не привели нескольких пленников.

— Мы застигли их у нашего грейлстоуна, — сказал дозорный.