Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

— Правда? — Джон начал было следующую затяжку, но внезапно почувствовал себя дураком. Он наклонился, чтобы выплюнуть окурок в траву, потом отбросил его подальше. — Какая потеря… — Он сделал паузу, глядя в сторону неиспользованного окурка. — Знаешь, наверное, я тебе не говорил, но ты был действительно очень, очень хорош. Я даже чуточку завидовал твоему голосу. И некоторые вещи, которые ты писал, особенно стихи…

— Не для того я сюда пришел, Джон.

— Так какого дьявола ты сюда пришел, Джим? — Джон в запальчивости сложил руки на груди и уставился на ученика. — Пришел, чтобы важно постоять тут и посмеяться в рукав над дураком, который все еще поет пять вечеров в неделю «День триппера»?

— Я не смеюсь над тобой.

— Боже! — вскричал он, внезапно по горло сытый этим разговором. — Ты рассуждаешь, как вонючий священник!

Джон импульсивно резко повернулся и начал пробираться назад, к двери. Он уже был почти внутри сарайчика. Билли, приподнявшись с табурета, готов был отойти у него с дороги — когда Джон так же импульсивно повернулся назад.

— Из всех людей в мире, — рявкнул он, указывая пальцем на фигуру в плаще, — я мог бы, по крайней мере, от тебя ждать честности!

Лицо Джима оставалось пассивным, но на мгновение в его глазах короткой вспышкой мелькнуло раздражение.

— Я так мало тебе сказал, — голос его звучал спокойно.

— До сих пор говорил главным образом ты.

На несколько мгновений они уставились друг на друга. Через дверь Джон слышал доносившийся из коридора крик: «Ты, гребаный, трахнутый-перетрахнутый, с какой стати ты выдаешь эту гребаную песню, как…» и — «Катись отсюда, ты, пидор!» Судя по этим звукам, выясняют отношения после концерта Кейт и Сид.

— Билли, поди, прекрати это, пожалуйста, — пробормотал Джон, не глядя через плечо.

Он услышал, как табурет двинулся назад, и Билли начал маневрировать своим телом размером с хороший бьюик, пробираясь в коридор. Если Сид неблагоразумно не попытается опять стукнуть Билли, исход стычки можно считать решенным. Джон поколебался, затем пошел назад туда, где Джим терпеливо поджидал его.

— Ну, так говори же, — предложил он.

5

Далеко за полночь Джон лежал в своей палатке, разглядывая длинный деревянный центральный шест.

Мэри Уэст Винд крепко спала рядом с ним, большая часть простыней обернута вокруг ее нагого тела. Повинуясь порыву, он привел ее в свою палатку после представления; они занимались любовью с неистовостью подростков, все же, несмотря на свой пыл, она уснула почти сразу после того, как кончила. Джон, однако, почувствовал почти облегчение; он не был расположен разговаривать, на самом деле он чувствовал отдаленность от нее, даже посреди их любовных судорог. Они использовали друг друга каждый в собственных интересах: она, наконец, затащила в постель сексуального на вид парня с задней обложки «Познакомьтесь с Битлами», а он нашел временное облегчение от внутренних темных мыслей.

Теперь он лежал обнаженный поверх одеял, прислушиваясь к прохладному ночному бризу, припоминая другую позднюю ночь в иной жизни.

Как он выходил из машины со своей женой, держа под мышкой записи передачи на студии, сделанные в тот день. Обычная толпа собирателей автографов и фэнов повисли на передней дверце Дакоты. Пройдя на тротуар, Йоко шагала впереди него, расчищая ему дорогу в открытую арку входа в здание. Он чувствовал себя довольным сегодняшней работой, предвкушая, как будет играть со своим маленьким сыном, прежде чем его уложат спать…

Откуда-то сзади него позвал голос какого-то молодого человека:

— Мистер Леннон?

Поворачиваясь, он увидел затененную фигуру в боевой стойке за каких-нибудь пять футов, целящуюся из пистолета прямо в него.

Едва ли миг суматохи, он хотел что-то сказать… пока громкий пистолетный выстрел, вспышка из дула, страшная сила пяти пуль, которые вогнали в него…

Как он повернулся кругом, как кричало в агонии тело, как сознание онемело от того, что только что произошло, как он не мог поверить, что в него только что стреляли… как, спотыкаясь, приближалась Йоко… Боже, в него стреляли… Он умирает, говоря что-то, что он не может припомнить, своей дорогой жене, а привратник уже мчится к нему…

Сирена скорой помощи, кричащие голоса, кругом полисмены, холодная поверхность тротуара… беглый взгляд на молодого человека, стоящего на кромке тротуара и читающего книгу в бумажной обложке… его укладывают на носилки… тошнота, слабость, ощущение, что он уходит за пределы пространства и времени…

— Вы знаете, кто вы? — мягко спрашивает бесплотный голос фараона перед концом…

Что ж, констебль, по крайней мере, я думаю, что знаю. То есть, всего миг тому назад имя было у меня на кончике языка, как раз перед тем, как какой-то ненормальный олух меня подстрелил.

Я однажды с королевой за руку здоровался, и я абсолютно уверен, что играл однажды «Стадион», если вы об этом спрашиваете. Но, если только вы дадите мне несколько минут, я уверен, что смогу найти правильный ответ. Мммм… вы не станете возражать, чтобы ответ был неоднозначный, нет?

— Не так уж, к чертям, и смешно, — прошептал он себе самому.