Легенды Мира Реки

— А ну, прекратите! Что это вы затеяли? Плам отпустил ногу Джима и встал на четвереньки, заскакал лягушкой:

— Наступил апрель с дождями, — заорал он что есть силы, сверкая безумными глазами. — Спрячемся в глубокой яме!

— Хочешь быть убитым? — заорал Джим. — Ты что, спятил?

Ну, теперь Мария уже ушла. Плам поднялся и отряхнул пыль.

— Извини. Я что-то разволновался. Теперь мне лучше.

Стражники буркнули:

— Иди-ка в свою хижину!

Плам кротко подчинился.

На другой день Хаким оказался слишком занят, чтобы проверить безумие Плама. Копьеносец пришел за корректурой третьего номера, он унес листы за запретную черту. Следующий номер журнала приходилось выпускать в поспешности, он содержал проповедь Хаким о ночном приходе «Потемкина» и о том, что это значит.

Вообще, соседние королевства могли и обидеться. Они должны были меньше бояться друзов после того, как увидели, что их техника отстает. Теперь следовало проповедовать им снова мирное состояние умов.

Снова торговцы отправились на охоту и вернулись с новостями. «Потемкин» прервал свое долгое путешествие в конце Реки. Растафарийцы развлекают матросов парохода на своих берегах в нижнем течении.

Хорошей новостью было то, что журнал пользовался большим спросом как у русских, так и у жителей Ямайки, так что добытчики вернулись нагруженные продуктами. Самый медленный дошел до дому как раз перед самым появлением огней: несколько часов тому назад «Потемкин» бросил якорь и прервал свой курс.

С мостика парохода закричал офицер, сначала на эсперанто, потом на английском:

— Доставьте нам П.Г. Вудхауза!

Такова была изоляция Плама, что первый намек на это появился тогда, когда садовую стражу удвоили. Это место кишело копьеносцами.

— Я мог бы выйти к ним, — заявил Плам генералитету друзов, который взглянул на него в негодовании, — Я бы не хотел, чтобы была какая-то борьба. Не ради себя. Джим, что происходит?

Джим протолкался к нему, вернувшись с какой-то экскурсии по дворцу.

— Хаким окопался. Он упрям.

Ясно, что Апаш имел еще что-то сказать.

— Ну? — торопил его Плам.

— Ты заложник. Хаким тебя убьет, если они нападут. Он им так сказал.

— Черт!

У входа в сад завязалась какая-то суматоха.

— Пропустите меня! — потребовала Мария королевским тоном. — Я иду от Хакима. Плам рванулся к ней:

— Что…?

— Эти, с Ямайки, — она просто захлебывалась. — Они вынудили к этому русских. Ты только cause celebre?[9] Нечто, что сделает войну популярной. У тебя есть поклонники среди русской команды, которые считают, что ты и есть то, из-за чего весь сыр-бор разгорелся, и поэтому они сделают все. Я знаю правду, и Хаким тоже. Этот ультиматум — только для того, чтобы унизить друзов, но что он может сделать? Копья против ружей!

— Предполагается, что я должен сочувствовать забияке? — недоверчиво спросил Плам. — Он угрожал…

— Знаю. Он всю душу продал за власть. Теперь для него нет ничего слишком низкого. — Мария Монтессори развязала узел и сбросила одежду. Обнаженная, она подошла слишком близко. — Поцелуй меня. Мы умрем вместе.

— Какого черта!

Это оказалось последней соломинкой для разъяренных стражников. На дальней стороне каменной стены загрохотала большая пушка. На этой стороне стражники потащили Плама и Марию к стволу дерева.

— Убить насмешников! Это все их рук дело!

— Мы попытаемся снова — вместе! — закричала Мария.

— Другую смешную книгу!

Орудие снова бухнуло. Каменные стены в тронном зале Хакима задрожали. Одновременно полетели копья в саду оккультного мастера.

* * *

— И вот — мы здесь, — объяснил Плам президенту республики Пароландо Файрбрассу. — Я никогда не слышал об этих «одновременных воскрешениях». А вы?

Файрбрасс покачал своей крупной головой.

— Это желание Хакима. Но всегда бывает первый раз, — заключил Плам.

Мария налила себе еще бокал вина и уютно устроилась на стуле возле камина.

— Эти снабженцы — таинственные незнакомцы. Агенты.

Боги за занавесом, которые шныряют вокруг нас, как шпионы.

Пароландо полон слухов. — Она посмотрела на Плама.

— А что ты думаешь о своем друге Джиме?

— О Джиме?

— Кто еще мог бы устроить нам такое уникальное «дешевое путешествие»? Сам Хаким?

— Хаким! Что мне делать с этим человеком? — спросил президент Файрбрасс. — Он действует как совершенный негодяй.

Глаза Плама расширились:

— Джим? Да! Может быть, в конце концов, это и был Джим! Я помню, как говорил ему: тиран, вампир, дурак. Издатель, редактор, писатель. Зачем бы еще посылать нас троих возродиться в величайшей литературной Мекке Мира Реки?

Мария поставила свой бокал:

— Ты гораздо лучше сойдешь за издателя, чем Хаким.

— Я тоже так думаю, — просиял Плам. — Я могу заставить мои сюжеты работать гораздо лучшее вообще без всяких злодеев.

Почему бы реальной жизни не быть сюжетом?

— Пью за это! — Мария, Плам и президент Файрбрасс подняли бокалы, произнеся последний тост.

Гарри Тертлдав Два вора

Алексей Комнин скрестил руки на груди. — Вы слышали мои требования, — сказал он по-арабски, на единственном языке, на котором могли объясняться он и соседи Нового Константинополя вниз по Реке. — Выполните их — или столкнетесь с последствиями.