Легенды мирового рока

Оливия привезла с собой массу фотографий, сделанных в детских домах, которые передала газете Daily Mail. Газета опубликовала снимки с призывом ко всем англичанам делать любые посильные пожертвования в пользу румынских детей: в результате удалось собрать 835 тысяч фунтов. Оливии приходили бесконечные письма от простых британцев, жертвовавших мизерные суммы – порой всего лишь в один фунт! – и Оливия ухитрялась отвечать на большинство из этих писем, нередко цитируя Боба Гелдофа: «Жаль того, кто ничего не сделал, потому что мог сделать так мало»[4].

Вернувшись в Лондон, Оливия незамедлительно снова связалась с Джорджем и предложила ему тоже поучаствовать в акции: «Может быть, ты запишешь сингл и это поможет нам собрать дополнительные средства в помощь детям?» Джордж незамедлительно согласился: Willburys были в хорошей творческой форме. Дело было за малым – надо было срочно найти песню для сингла. И тут – на арену снова выходит Джефф Линн.

Писать песню с нуля времени не было: сингл нужен был достаточно быстро, поэтому Линн, покопавшись в памяти, вспомнил про старую песню, которую исполнял Лонни Доннеган еще в 50-е годы. Песня называлась Nobody's Child и вполне идеологически подходила для сингла в пользу румынских сирот. Проблема была в одном: Джордж из всей песни помнил толком только куплет!

Пришлось звонить в Лондон старому приятелю Джо Брауну. По мнению Джеффа, не было такой кантри-песни, которую бы Джо не знал. Он не ошибся и на этот раз: Браун продиктовал первый куплет. Слова второго не помнил даже Браун, но он пообещал Джеффу, что узнает их и сразу же перезвонит. Тем временем Willburys отправились в студию и приступили к записи. Они решили, что Том Петти споет первые две строчки куплета, Джордж – две следующие, третью пару строк Линн забрал себе, а последние две строки должен был петь Боб Дилан. Припев Willburys исполняли хором.

А звонка от Брауна все не было и не было. Харрисон и Линн собрались звонить ему сами, но вдруг вспомнили про разницу во времени между двумя континентами: в Англии в тот момент было 5 утра! А работа не стояла на месте, и тогда Джордж решил сам сочинить второй куплет, что он и сделал. Какие-либо угрызения совести музыканта не мучили, так как он считал, что Nobody's Child – народная песня.

Через несколько часов черновая запись всего сингла была готова. А спустя еще несколько часов Джо Браун таки перезвонил и сообщил, что на самом деле песня не народная и у нее есть два автора. Пришлось Джорджу и Джеффу связываться с правообладателями и просить у них разрешения на изменение текста песни. Разрешение было получено – и Willburys продолжили работу уже без остановок.

Записав Nobody's Child, группа принялась искать песню для второй стороны пластинки. Кто-то вспомнил о том, что туда неплохо бы вписалась недавно записанная композиция Дэвида Стюарта Lumiere. После этого Боб Дилан связался со своим тур-менеджером, и тот подключил к работе Эдди Брикелла и Рика Оказека из группы The Cars, а затем и Джордж взялся за телефонную книжку и к Willburys присоединились Эрик Клэптон, Элтон Джон, Стиви Уандер, Mike And The Mechanics… Вся эта разношерстная звездная компания записала трибьют-альбом Nobody's Child – Romanian Angel Appeal, все средства от продажи которого были перечислены в фонд помощи румынским сиротам.

Принесли ли пользу деньги от продажи пластинки? Пусть не очень большую, но все-таки принесли: было построено два новых детских дома, оборудованных по последнему слову техники. Предполагалось, что музыканты, принимавшие участие в записи альбома, сыграют в Европе благотворительный концерт, но музыканты ответили отказом.

Линн и Харрисон будут неразлучны всю жизнь: Джордж сыграет на великолепном альбоме Zoom, который после долгого перерыва Джефф решил издать под маркой ELO (хотя фактически это был сольник – большинство партий Джефф записал в одиночку, лишь в паре песен ему подыграл клавишник Ричард Тэнди). Ну и именно Линн сидел через несколько лет у постели умирающего Харрисона. Он приехал к Джорджу, когда тот был уже совсем плох: он лишь изредка приходил в сознание и почти никого не узнавал.

«Я приехал к нему вместе со своей подружкой Рози, – рассказывал Линн, – а у нее с собой было укелеле. Даже я об этом не знал, она достала его из сумки только когда мы уже вошли в дом. Я вошел в комнату, где лежал Джордж, и сел рядом с ним. Я не знал, слышит он меня или нет, но все равно – я начал тихонько играть на укелеле несколько импровизаций в стиле Джорджа Формби – Джордж их очень любил и играл потрясающе. И вдруг Джордж открыл глаза и посмотрел на меня. Он уже не мог говорить, но думаю, что он меня слышал. Единственное, чего мне хотелось тогда, это чтобы Джордж сказал: „Ты сыграл не тот чертов аккорд!“ Я так хотел, чтобы он, как всегда, когда я ошибался, сказал мне: „Дурак, ты неправильно играешь!“».

Джефф еще долго будет разгребать наследство Харрисона: он поможет в организации концерта в Альберт-холле памяти великого битла, доведет до ума его последний альбом Brainwashed – а затем уйдет в продюсирование.