Легенды мрачной Москвы

– Да уж расшибись на рупь-целковый, всех угощай… Вон и барон опохмелиться хочет, – указал Иоська на субъекта в форменной фуражке.

Тот вскочил, лихо подлетел к гостю, сделал под козырек и скороговоркой выпалил:

– Барон Дорфгаузен, Оттон Карлович… Прошу любить и жаловать, рад познакомиться!..

– Вы барон?

– Ma parole… Барон и коллежский регистратор… В Лифляндии родился, за границей обучался, в Москве с кругу спился и вдребезги проигрался…

– Проигрались?

– Вчистую! От жилетки рукава проиграл! – сострил Иоська.

Барон окинул его презрительным взглядом.

– Ma parole! Вот этому рыжему последнее пальто спустил… Одолжите, mon cher, двугривенный на реванш… Ma parole, до первой встречи…

– Извольте…

Барон схватил двугривенный, и через минуту уже слышался около банкомета его звучный голос:

– Куш под картой… Имею-с… Имею… Полкуша напе, очки вперед…

– Верно, сударь, настоящий барон… А теперь свидетельства на бедность – викторки строчит… Как печати делает! – пояснял Иоська гостю… – И такцыя недорога. Сичас, ежели плакат – полтора рубля, вечность – три.

– Вечность?

– Да, дворянский паспорт или указ об отставке… С орденами – четыре… У него на все такцыя…

– Удивительно… Барон… Полковница…

– И настоящая полковница… В паспорте так. Да вот она сама расскажет…

И полковница начала рассказывать, как ее выдали прямо с институтской скамьи за какого-то гарнизонного полковника, как она убежала за границу с молодым помещиком, как тот ее бросил, как она запила с горя и, спускаясь все ниже и ниже, дошла до трущобы…

– И что же, ведь здесь очень гадко? – спросил участливо гость.

– Гадко!.. Здесь я вольная, здесь я сама себе хозяйка… Никто меня не смеет стеснять… да-с!

– Ну, ты, будет растабарывать, неси пива! – крикнул на нее Иоська.

– Несу, оголтелый, что орешь! – И полковница исчезла.

– Malheur! Не везет… А? Каково… Нет, вы послушайте. Ставлю на шестерку куш – дана. На-пе – имею. Полкуша на-пе, очки вперед – пятерку – взял… Отгибаюсь – уменьшаю куш – бита. Иду тем же кушем, бита. Ставлю насмарку – бита… Три – и подряд! Вот не везет!..

– Проиграли, значит?

– Вдребезги… Только бы последнюю дали – и я Крез. Талию изучил, и вдруг бита… Одолжите… до первой встречи еще тот же куш…

– С удовольствием, желаю отыграться.

– All right! Это по-барски… Mille mersi. До первой встречи.

А полковница налила три стакана пива и один, фарфоровый, поднесла гостю.

– Votre sant, monsieur!

Другой стакан взял барон, оторвавшийся на минуту от карт, и, подняв его над головой, молодецки провозгласил:

– За здоровье всех присутствующих… Уррра!..

Разбуженная баба за пустым столом широко раскрыла глаза, прислонилась к стене и затянула:

И чай пила я с сухарями,
Воротилась с фонарями…

Полковница вновь налила стакан из свежей бутылки.

Около банкомета завязался спор.

– Нет, вы па-азвольте… сочтите абцуги… девятка налево, – горячился барон.

– Ну, ну, не шабарши с гривенником… говорят, бита…

– Сочтите абцуги… Вот видите, налево… Гривенник имею… Иду углом… Сколько в банке?

– В банке? Два рубли еще в банке… Рви… Бита… Гони сюда.

А с гостем случилось нечто. Он все смотрел на игру, а потом опустил голову, пробормотал несколько несвязных слов и грохнулся со стула.

– Семка, будет канителиться-то, готов! – крикнул банкомету мальчишка.

– Вижу!..

Банкомет сгреб деньги в широкий карман поддевки и, заявив, что банк закрыт, порастолкал игроков и подошел к лежавшему.

Полковница светила.

Мальчишка и банкомет в один момент обшарили карманы, и на столе появилась записная книжка с пачкой кредиток, часы, кошелек с мелочью и кастет.

– Эге, барин-то с припасом, – указал Иоська на кастет.

Барон взял книжку и начал ее рассматривать.

– Ну что там написано? – спросил банкомет.

– Фамилии какие-то… Счет в редакцию «Современных известий»… постой и… Вот насчет какой-то трущобы… Так, чушь!..

– Снимайте с него коньки-то!

– Да оставьте, господа, простудится человек, будет, нажили ведь! – вдруг заговорила полковница.

– Черт с ним, еще из пустяков сгоришь… Бери на вынос! – скомандовал банкомет.

Иоська взял лежавшего за голову и вдруг в испуге отскочил. Потом он быстро подошел и пощупал его за руку, за шею и за лоб.

– А ведь не ладно… Кажись, вглухую!

– Полно врать-то!

– Верно, Сема, гляди.

Банкомет засучил рукав и потрогал гостя…

– И вправду… Вот беда!

– Неловко…

– Ты что ему, целый порошок всыпала? – спросил русак полковницу.

– Не нашла порошков. Я в стакан от коробки из розовой отсыпала половину…

– Половину… Эх, проклятая! Да ведь с этого слон сдохнет!.. Убью!

Он замахнулся кулаком на отскочившую полковницу.

Ул-лажила яво спать
На тесовую кровать! –

еле слышно, уткнувшись носом в стол, тянула баба.

К банкомету подошел мальчик и что-то прошептал ему на ухо.

– Дело… беги! – ответил тот. – Иоська, берись-ка за голову, вынесем на улицу, отлежится к утру! – проговорил Семка и поднял лежавшего за ноги. Они оба понесли его на улицу.

– Не сметь никто выходить до меня! – скомандовал банкомет.

Все притихли.