Легенды ночных стражей 5: Река ветра

Когда занимающийся рассвет окрасил нежно-розовым сиянием воды непривычно спокойного моря, восемь сов поднялись в небо со скалы в виде волчьего клыка. На далеком горизонте цепочкой вытянулись облака, похожие на нитку жемчуга. «Может быть, это и есть нить завтра?» — подумал Сорен.

Глава VIII Синева в ночи

Что-то голубое, цвета легкого вечернего тумана, колыхалось над Белл. Она моргнула один раз, другой, потом зажмурилась и снова открыла глаза. Синева приобрела какие-то очертания.

— Матрона? — прошептала Белл. Этот вопрос не был лишен смысла, поскольку Матрона на Великом Древе возглавляла госпиталь и ухаживала за ранеными совами. А Белл уже знала, что ранена. Каждая косточка, каждое перышко у нее разрывались от боли.

— Матрона? — переспросил незнакомый голос со странным акцентом.

Внезапно Белл испугалась.

— Где я? Что произошло?

«Великий Глаукс, а вдруг это даже не сова?» — подумала она, когда загадочное существо склонилось над ней.

— К-к-кто… — заикаясь, пролепетала она. — Кто вы такая? Определенно это была птица. И даже похожая на сову — больше на полярную, хотя оперением немного напоминала пятнистую. Да-да, пятнышки у нее определенно присутствовали, но удивительнее всего было то, что эта сова — неважно, пятнистая она или полярная — была голубой! Ее оперение было цвета бледного дневного неба.

— Кто вы такая? — повторила Белл.

— Стрига… — проскрипела голубая сова.

— Стрига? — переспросила Белл. — Это похоже… похоже на кракиш.

Тревожный огонек промелькнул в бледно-желтых совиных глазах, а перья слегка встрепенулись.

— Я прилетел издалека, — медленно, с расстановкой, произнес незнакомец.

Белл поморгала. Ее черные глазки ярко заблестели от любопытства.

— Ну конечно, как я сразу не догадалась! Вы, наверное, прилетели из Северных королевств, где все говорят на кракиш! Там и полярных сов много… А вы, должно быть, тоже полярная сова, только… только голубая. И еще… еще вы, наверное, из обители братьев Глаукса. Ой, теперь мне все понятно — вы пилигрим и совершаете паломничество, правда? — еле слышно закончила Белл. Эта взволнованная речь исчерпала все ее силы, которые и так были на исходе.

— Да-да… паломничество из очень отдаленного места… очень далекого, очень.

— И вас зовут Стрига, и вы обо мне позаботитесь? — прошептала Белл.

— Да, Стрига… Я — Стрига, — повторил новый знакомый. Незнакомое могучее чувство пронзило голубую сову — это было даже не счастье, а какое-то восторженное ликование.

«Я должен спасти это дитя! — подумал он. — Я должен помочь!»

Как только непогода улеглась, Пелли с птенцами снялась с дерева и быстро, как только могла, полетела обратно на Великое Древо. Эглантина и Примула продолжили поиски Белл. Сначала Пелли тоже хотела остаться, но подруги убедили ее немедленно возвращаться на дерево и прислать вместо себя Дока Яроклюва, знаменитого следопыта, который недавно вышел в отставку и поселился на острове среди Ночных стражей.

«Лети! Лети же! — приказывала себе Пелли. — Не думай ни о чем, кроме возвращения на дерево». Док Яроклюв не сможет отказать ей. Конечно, он уже стар, ушел на покой, да и глаз у него, наверное, не тот, что раньше, но он все равно ей не откажет. Каждый раз, когда Пелли думала о маленькой Белл, желудок ее сжимался от зловещего предчувствия.

Не успели вдали показаться смутные очертания Великого Древа, как на Пелли обрушился страшный встречный ветер. В первый миг ей показалось, будто она с размаха врезалась в стену.

— На два румба в сторону от ветра! — крикнула она совятам. Вскоре выяснилось, что двигаться прямо совершенно невозможно, а чтобы хоть немного продвинуться вперед, нужно постоянно лавировать, ныряя вперед-назад под углом к ветру. Путь до острова грозил растянуться на долгие часы, но другого выхода не было.

А в это самое время, на Великом Древе, Док Яроклюв сидел на краю дупла, в котором жил вместе с мадам Плонк.

— Странная нынче погодка. Сначала западные ветры, а теперь еще встречный задул из Северных королевств. Однако становится холодновато! — Он провел за изучением погодного фронта все время от первых сумерек до наступления настоящего вечера и теперь обернулся к мадам Плонк. — Ах, дорогуша! Что это за паук у тебя на голове?

Домашняя змея Октавия, занимавшаяся приготовлением молочникового чая, тихонько захихикала.

— Паук? — ахнула мадам Плонк. — Как ты можешь такое говорить, Доки? Это никакой не паук, это моя новая черная бархатная шляпка. Торговка Мэгз сказала, что она называется «шапо».

— Э… ну… вообще-то… Ах да, просто очаровательно, Плойки! Этот черный бархат… — Тут Док Яроклюв слегка замялся. «Знать бы еще, что это такое», — подумал он про себя, но уверенно продолжил: — Этот черный бархат великолепно подходит к твоим белым перьям. Восхитительно. А вот и Октавия несет молочниковый чай в твоей коронационной чашке.

Упитанная домашняя змея выгнула спину, подавая Доку чашку с чаем. «Наверное, я когда-нибудь смогу к этому привыкнуть, — подумал он. Потом встрепенулся и поправился: — Что значит — „смогу“? Я уже привык! Ведь это так изысканно. Так утонченно».