Легенды ночных стражей: Похищение

И тут над долиной разнесся громкий крик Джатта и Джутта:

— Все номера с 40-го по 48-й во время третьего сонного марша обязаны собраться в отсеке номер три!

— Ура! Ура! — пронеслись по Сычарнику счастливые крики.

— Ура! Ура! — номер 47-2 пустилась в нелепый пляс.

Миновало два марша. Серебряный волосок луны утонул за горизонтом. Последний ее слабый отсвет растаял во мраке. Небо почернело. Долина погрузилась во тьму, и третий сонный марш казался совершенно бессмысленным занятием. К чему маршировать, если луна уже ушла? Однако сигнал все-таки прозвучал.

Сорен с Гильфи, не сговариваясь, побрели следом за номером 47-2 и остановились на пороге отсека номер три.

— Смотри! — прошептала Гильфи. — Ты только погляди, что они делают!

Вытаращив глаза, друзья смотрели, как сотни совят молча растягиваются на земле, раскинув крылья и подставив небу грудки.

— Никогда в жизни не видел, чтобы совы так усаживались. По-моему, это больно.

— Мне кажется, они не сидят, — так же тихо возразила Гильфи. — Это называется «лежать».

— Лежать? Но лежат только звери, а не птицы, и уж точно не совы! — Сорен помолчал и добавил: — Если, конечно, они не мертвые.

Но эти совы не были мертвыми.

— Слышишь? — вздрогнул Сорен.

Небо над Сычарником внезапно затрепетало. Послышался звук приближающихся крыльев — но это был не мягкий, почти бесшумный совиный полет, а резкое кожаное щелканье. Странная песня зазвучала над Сычарником. А затем…

Чернее ночной тьмы, словно темные пятна на бархате небес, десятки тысяч летучих мышей спикировали с высоты на распростертых совят, которые призывали их своей тоскливой, заунывной песней.

К нам придите, нас лечите,
Помогите, помогите!
Излечите нас: от порчи,
Той, что крылья наши корчит
Ваши острые клыки
Нас избавят от тоски.
Заберите нашу кровь,
Что кипит и шепчет вновь,
Будоражит наши крылья,
Повергает нас в бессилье.
Успокойте наши сны,
Дайте сладость тишины.
Вылакайте страх и трепет,
Заглушите жизни лепет!
Сны, мечты и непокой
Унесите вы с собой.
Пейте жизнь, сосите кровь,
Чтоб покой вернулся вновь.

Сорен и Гильфи в немом изумлении смотрели, как крошечные вампиры спустились вниз. При помощи лап и единственного когтя на крыльях они ловко разгребли перья на груди лежащих совят и, порывшись несколько секунд, нашли нужное местечко. Потом, сверкнув острыми клыками, сделали едва заметные надрезы. Еще мгновение и над ранками замелькали узкие, изогнутые трубочкой язычки. Лежащие совята не двигались и лишь слабо вздыхали.

Сорен с Гильфи не могли оторвать глаз от этого жуткого зрелища. Номер 47-2 повернула голову в их сторону. Глаза у нее были полузакрыты, лицевой диск не выражал ничего, кроме блаженного умиротворения.

— Наверное, это ужасно больно… — еле слышно прошептал Сорен.

— Нет, это приятно, очень приятно. Тоска ушла. Ее больше нет… — голос номера 47-2 был едва различим во мраке ночи.

Сорен с Гильфи не знали, сколько продолжалось пиршество вампиров, но летучие мыши на глазах разбухали от крови. Они так объелись, что с трудом поднялись в воздух.

Луна исчезла. Серый рассвет начал просачиваться сквозь темноту, когда рукокрылые вампиры, сыто кружась, понеслись по блекнущему небосводу.

ГЛАВА XIX Верить!

После этой кровавой ночи Сорен с Гильфи не могли думать ни о чем, кроме полета. Теперь им было ясно, почему ни один из питомцев Сант-Эголиуса не мог похвастаться гладкими блестящими перьями или густым пухом, который так украшает оперившихся совят. В нормальных условиях процесс оперения протекает без особых осложнений, но у обескровленных совят перья и пух делались слабыми и безжизненными. А вместе с перьями в них умирала тяга к полету, мечты о небе, ожидание великого счастья и жажда свободы.

Сорен и Гильфи ясно видели стоящую перед собой задачу: они должны научиться летать даже при отсутствии малейшей возможности для тренировок. В Сант-Эголиусе нельзя было ни прыгать, ни скакать, ни махать крыльями. Значит, нужно постоянно думать о небе. Нужно желудком чувствовать тягу к полету — только так можно полететь по-настоящему!

— Помнишь, что говорил мой отец? — в который раз напоминала Сорену Гильфи. — Можно тренироваться всю жизнь, но так и остаться на земле. Значит, дело не только в упражнениях. Мы должны верить в себя, и мы можем это сделать, потому что мы с тобой не лунатики!

— Лунатики мы или нет, а без перьев не полетишь, — резонно возражал Сорен. — А у меня еще не все маховые отросли, — вздыхал он.

— Отрастут, никуда не денутся! К следующему новолунию ты полностью оперишься.

— Угу. Как раз к новому визиту вампиров. Гильфи мрачно взглянула на Сорена.

— Вот почему мы должны научиться летать до следующего новолуния!