Легенды ночных стражей: Путешествие

Совы-всепогодники — особая порода,
Мы обожаем летать в непогоду!
Мы любим бурю, мы любим ветер!
Скучно без шторма живется на свете.
В наших желудках с рожденья живет
Зов урагана и вихря полет
Мы кувыркаемся в русле стихии,
Мы — всепогодники, совы лихие!
 Град, ураган и бурана рычанье
 Смехом встречаем и ликованьем.
Кружим, парим, кувыркаемся, скачем.
Разве мы хнычем? Разве мы плачем?
Сплюнем погадку в пасть непогоде
И продолжаем полет на свободе.
Слезы и страхи неведомы нам —
Лучшего клюва смелым бойцам!
Совы-всепогодники — особая порода,
Мы обожаем летать в непогоду!

ГЛАВА XVIII Дилемма миссис Плитивер

— Вылетали вверх тормашками? — пролепетала Примула. — Но как? Это же невозможно!

— Это совсем не так сложно, как кажется, — захлебываясь от восторга, ответил Сорен. — Честно говоря, тут и уметь особо ничего не надо. Это чем-то похоже на то, как впервые начинаешь летать. Нужно просто поверить, что сможешь — и все.

— Прямо вверх тормашками? — недоверчиво спросила Гильфи.

— Как ты думаешь, упитанный серый совенок, вроде меня, тоже сможет такое вытворять? — с беспокойством нахмурился Сумрак.

— Конечно, если погода будет подходящая. Понимаешь, в этом-то все и дело — этот фокус можно проделывать только в канале бури.

— Что еще за канал такой? — насупился Сумрак. — Ты хочешь сказать, что в буре есть каналы? Ну и дела! Я, конечно, много чего повидал на своем веку, но такого…

Сумраку было непросто признать, что кто-то мог видеть или испытать нечто такое, о чем он и понятия не имеет. Гильфи с Сореном украдкой перемигнулись.

При всем своем невыносимом бахвальстве Сумрак вовсе не задавался, как Отулисса. Хотя в своем клюве он постоянно получал замечания за то, что спорил с наставниками. Хотя порой он бывал просто несносен, Сумрак был «доброй душой», как частенько выражалась миссис Плитивер. А Копуша так же часто прибавлял: «Сумрак лучший в мире друг и опаснейший на свете враг».

— В этом нет ничего странного, — с плохо скрытым раздражением заявила Гильфи. — Ты, конечно, много всякого повидал, но тебе никогда не доводилось пролетать сквозь бурю так, как вчера это сделал Сорен под руководством Эзилриба.

— Не стану хвастать, Гильфи, но я побывал в пастях у многих бурь. Возможно, бывал я и в канале бури, только сам этого не знал. Да, наверное, так оно и было. А что тут Сорен нам рассказывал о строении бури — это всего-навсего слова. Не обижайся, друг, к тебе это не относится. Просто можно лететь через что-то и даже не представлять, как оно называется.

— Наверное, ты прав, Сумрак. Отулисса вчера чуть голос не сорвала, жалуясь на то, что Эзилриб не выдал нам перед вылетом списка новых слов.

— Иногда мне кажется, — пробормотала Примула, — что на всем свете нет более глупой и назойливой совы!

— Ладно, я пошел в библиотеку. Нам задали прочесть про строение бурь, буранов и ураганов. Здорово, что сначала мы смогли попробовать все это вживую. Теперь и учебник читать проще. Кстати, у нас скоро будет тест на тему бурь.

— Тест по полетам или по прочитанному? — уточнила Гильфи.

— По прочитанному. Я обещал помочь Руби. Летает она просто фантастически, а вот с чтением и письмом у нее совсем не ладится.

— Поверь моему слову, Сорен, не нужны ей никакие книжки, если она умеет летать, — авторитетно заявил Сумрак.

— Сейчас он снова затянет свою великую песнь о суровой школе сиротства! — еле слышно пробормотала Гильфи.

Миссис Плитивер еле заметно вздрогнула, как делала всегда, когда слышала за столом какое-нибудь обидное или бестактное замечание.

Неожиданно Сорен осознал, что за все время чаепития она не проронила ни слова. Это было совершенно невероятно, особенно сейчас, когда он был так взволнован своим первым учебным полетом. В другое время старая змея была бы вне себя от радости за своего любимца.

«Уж не случилось ли с нею что-нибудь плохое? Нужно будет непременно проведать ее после библиотеки!»

Напевая последний куплет гимна всепогодников, Сорен помчался в библиотеку.

«Как быстро все меняется!» — думал он про себя. Еще вчера он маршировал с углем в клюве и думал, что хуже его судьбы может быть только должность сортировщика погадок в каньоне Сант-Эголиус. А сегодня он член самого лучшего в мире клюва!

Войдя в библиотеку, Сорен сразу заметил Эзилриба, сидевшего на своем обычном месте перед кучкой сушеных гусениц, и радостно засеменил к нему.