События тех лет мелькали у него в голове, проносились криками страданий, заставляя нутро сжиматься. Халиф думал, что Теринс – это его наказание, словно палач, который был послан богом, чтобы поставить его на место после издевательств над бедной девушкой в день захвата власть.
– Я недостоин прошлых правителей, видимо она права. Я слаб, как никто другой. Она явилась сюда, чтобы проучить меня, и я волен подчиниться ей, иначе я никогда не смогу отмыть свою душу.
***
Войска были переброшены в Верландию. На дворе наступила ночь, и Теринс явилась в спальню, где коротала время с халифом от заката до рассвета. Джамаль даже при тусклом свете увидел синяки от губ на шее. От неё пахло вином и счастьем.
Как только женщина легла в кровать, переборов отвращение и внутренний страх, он обнял её. Теринс повернулась к Джамалю и страстно поцеловала мужчину. Этой выходки не ожидал даже он. Игра продолжалась, и халиф, буквально прикидываясь глупцом и тряпкой, поддался движениям Теринс. Он не понимал, кто кем овладевает, но чувствовал, что этот поступок буквально лишает его мужского достоинства, превращая в пешку, которой теперь будет управлять только она –чародейка из Верландии.
Час мести
Утро было тяжёлым. Левардье и Корани сидели на открытой веранде и пили вино. Петро и Лика пытались накрыть стол для завтрака. Илина занималась детьми, а Брайтон и Дитро кололи дрова, пытаясь тяжёлой работой выгнать последствия похмелья.
– И что будем делать дальше? – спросила Корани.
– Вернёмся к королю, продолжим службу, а вы чем займетесь Брайтон?
Мужчина вытер пот с красного от напряжения лба и сказал:
– Переедем на остров, Дженетиве не зря подарил его нам.
– Надеюсь, наши пути не разойдутся.
– Думаю нет, дом огромен, и я думаю никто не будет против, если вы будете жить с нами.