Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 1

Семья жила в Майсе уже четыре года. Дитро женился на местной девушке, которая была моложе его на семь лет. Старый Савеле долго ворчал, что его сын развращает молодых. Правда была в том, что Дитро было тридцать четыре года, а его жене двадцать пять. Матра заступалась за сына, напоминая старому ворчуну, что вышла за него, когда ей было шестнадцать. Старик хмурился, после чего на его лице появлялась улыбка, и он крепко обнимал свою жену. Девушку звали Шантилье, уже через год после свадьбы у Дитро родились близнецы, которых назвали Пуншена – в честь матери жены и Садрон – в честь прадеда Савеле. У Петро и Лики родился ещё один сын спустя год, как вернулся Лёва, которого по местным обычаям теперь звали Левардье. Ему нравилась эта нотка загадочности в звучании, и он с гордостью всем представлялся Левардье ЭмГринбс, сын Петро и Лики Гринбс. Маленького отпрыска рода Гринбс назвали Тарвен – в честь дедушки Петро, Савеле был и этому очень рад.

Дитро и Левардье работали в кузнице, которую на двадцатый день рождение подарил Петро своему первенцу. Дела шли хорошо, оказалось, что Левардье – мастер торговли, а Дитро, державший в руках молот и до этого, научился делать славные вещи обихода и прекрасное оружие. Дети росли, мужчины работали, даже восьмидесяти семи летний Савеле наравне с остальными махал топором на деляне, удивляя молодых парней своей мощью. Петро купил коней и построил конюшни, теперь помимо охоты, он арендовал лошадей. Дитро и Левардье после работы стали завсегдатаями таверны, семья ворчала на мужчин, но Левардье утверждал, что ничего страшного в этом нет. Но тайна у них была, Левардье научился играть в кости и постоянно обыгрывал местных мужиков. Слава о молодом авантюристе шла далеко, опытные игроки приезжали из соседних городов, чтобы победить его, но уезжали без штанов. Левардье с Дитро не спешили тратить эти деньги, а откладывали в сундук, который закапывали в лесу, считая, что когда-нибудь они снова понадобятся семье.

***

Медики с ужасом осматривали ранения Левардье. Стрела не просто пробила ключицу, она разорвала крупную артерию, рана на ноге была настолько глубокой, что медики видели поцарапанную кость. «Ранения несовместимые с жизнью» – твердили они, латая ещё дышавшего парня. «Четыре сотрясения мозга, разрыв ушной перепонки, глухота на левое ухо» – констатировал один из лекарей. Был вызван маг-лекарь, который с помощью заклинаний в течении трёх часов залечивал ранения: перелом трёх ребер слева, перелом костяшек и фаланг пальцев на правой руке от меча, трещина правой лодыжки. Маг и несколько медиков записывали все ранения на четырёх листах.

– Этот парень просто не может быть живым! – заявил командир армии. – Я лично должен удостовериться в этом.

По прибытию главнокомандующий был ошарашен, парень и правда дышал, а ещё встретил дикой бранью в его адрес.

Левардье шёл на поправку быстрее, чем все остальные. Никто не мог понять секрет такого чудесного выздоровления, кроме старого мага. При осмотре он один задался вопросом, откуда на теле солдата столько шрамов и ран от волчьих зубов. В библиотеке он поднял самые старые свитки и понял, что парень волколак, а это значило, что он умеет обращаться в волка, его сила больше, чем у любого другого, а раны заживают с завидной скоростью.

Маг много часов провёл у постели Левардье, выспрашивая всё о его роде, способностях, как проходит обращение, есть ли другие. Он поклялся парню, что даже на костре никому не выдаст этих секретов. Как ни странно, слово он сдержал, спустя три недели его сожгли вражеские полки.

В последний день на больничной койке Левардье прислали бумагу о распределение в Стэмлин. Парень отказался от сопровождения, взял любимого коня Брониса и поехал туда, где шли ожесточённые бои.

***

Воспоминания оборвались. Левардье резко вскочил, открыл глаза и издал сдавленный крик похожий на волчье рычание. Спустя минуту, он понял, что всё ещё находится в казематах. За решетчатой дверью стояли два стражника. Левардье хорошо знал их. Знал, как зовут их детей и жён, и не мог поверить, что те, с кем он был рядом всё это время, предали его. Когда разочарование прошло, Левардье понял, что это всего лишь служба. Пока он думал, тело его болело с неистовой силой, из-за чего он снова уснул.

Пробуждение было неприятным, Альвур ударом ноги в живот разбудил солдата:

– Вставай! – закричал маг на всю камеру.

Левардье свернулся от боли, из глаз посыпались искры, а вместо ругательств вырвалось хрипение.

– Смотрите, гордость ордена! – Альвур усмехался. – Что, ЭмГринбс, расскажешь мне и моим друзьям, куда ты спрятал документы?

– Пошёл ты, старый стервятник – Левардье попытался плюнуть в Альвура, но ничего не вышло.

– У тебя ещё остались силы огрызаться. Скелдриг, займись им, не хочу пачкать руки.

– Я, конечно, извиняюсь, Альвур, но с каких пор я стал тебе слугой? – глаза инквизитора сверкнули недоверием и злобой.

– С тех самых пор, как твой могущественный орден не смог перебить орден и позволил украсть бумаги, по которым ты, инквизитор, окажешься на виселице!

– Гласшарт, разберись.