Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

Всё перед Илиной рухнуло в ту же секунду. Она перестала чувствовать боль от ударов, которые Скелдриг с таким остервенением наносил раз за разом. Она была словно в прострации, расплывчатый силуэт пламени блестел и переливался оранжевым заревом перед её глазами, напоминая танец. Она только чувствовала тело, некогда принадлежавшее Брайтону. Все мысли слились в единый крик, которого она даже не могла издать, только проглатывала воздух, каждый раз, чтобы удержать остатки собственного сознания в этом теле. Абсолютно бессильная перед самым страшным монстром в своей жизни. Она сама создала его и помогла обрести то, чего в нём никогда не было. Она плакала от того, что была настолько слаба, сил не было даже на лёгкий крик, она просто лежала молча, иногда забывая моргать, отчего слёзы всё сильнее застилали маленький, пляшущий перед её глазами огонёк. Словно марионетка в руках инквизитора, она была отдана ему для того, чтобы отомстить. Скелдриг с презрением плюнул, ударив ещё несколько раз ногами и бросил её валяться в грязи с чувством собственного презрения и безразличия к миру.

***

Ночь длилась целую вечность, Илина считала каждое мгновение, которое провела на ледяных камнях. Она не могла ни о чём думать, её мысли были пусты. Она понимала, что сейчас абсолютно всё в этом мире безразлично. Весь этот ужас и кошмар – это то, к чему она так долго шла. Она попыталась перевернуться, но это удалось ей с трудом. Рёбра ломило, все ссадины от ударов тяжёлых армейских сапог горели огнем. Колдунья решила для себя во что бы то ни стало просто убить Скелдрига! Убить так, чтобы этот ублюдок больше никогда не вернулся, а потом убить себя, просто спрыгнув со скалы, чтобы не терпеть ту грязь, которую ей пришлось пережить.

Илина видела, как инквизитор в теле Брайтона спит, развалившись на спине, потягивая воздух и издавая громкий храп. Она так и хотела вгрызться ему зубами прямо в глотку, вырвать её, чтобы кровь лилась во все стороны. Девушка хотела, словно зверь, отведать его плоти и крови, чтобы утешить себя хотя бы малость. Колдунья стала пытаться распутать узлы на руках. Она знала, веревки не так крепко держат, как кандалы. Илина крутила руками то в одну, то в другую сторону, дикая пронизывающая боль жгла запястья сильнее и сильнее, девушка понимала, что сейчас, когда она окончательно снимет кожу с них, веревка просто соскользнёт с её рук, и тогда, распутав ноги, она просто загрызёт мерзкого инквизитора!

Внезапно Скелдриг поднялся и увидел, что колдунья пытается развязать руки. Он, не долго думая, подошел к ней и что было сил несколько раз ударил сапогами по животу. Девушка не могла угомониться, она даже не понимала, что бой будет неравный, и пыталась развязать свои кисти. Скелдриг насторожился, заметив, что Илина не останавливается, не взирая на то, что рёбра у неё болели с дикой силой. Инквизитор видел в свете Синджавского рассвета, что верёвки перепачканы кровью, он понимал, что рано или поздно она сможет снять их с себя.

Зверь из Штенда схватил за волосы колдунью и потащил на другое место. Дикая боль и звук рвущихся волос остановили Илину. Она закричала с такой звериной силой и неистовостью, что инквизитор даже выпустил голову колдуньи, случайно уронив на острый камень, который рассадил ей левый висок. Девушка билась в истерике, пытаясь вырваться. Слёзы текли по её лицу, слюни взбивались в пену и надувались в пузыри каждый раз, как она всхлипывала. Кровь с виска заливала камни, лицо и саван Илины.

Скелдриг отошёл в сторону. Он посторонился, в ужасе наблюдая за тем, что натворил! В его голове мелькали мысли, рисуя картинки. Он затрясся, вспомнив ту невинную красоту, которую дарила ему Илина на балу в Конклаве. Он вспоминал её веселье, платье, танец. Он помнил каждый момент! Даже тот отпор, который смог дать Дорцу, воодушевлённый её красотой. Скелдриг медленно опустился на колени и заплакал так же, как и Илина. Ненависть к самому себе поглощала его со страшной силой. Каждый случайно брошенный взгляд на неё заставлял чувствовать себя животным, погубившим такую дивную, словно хрустальную, красоту.

Зверь из Штенда ревел, оправдывая своё прозвище. Он не мог унять слёзы, просто стоял на коленях, упиравшись руками в камни и плакал, вспоминая то, что он сделал вечером. Он сам не знал зачем. Его сознание не поддавалось ему. Дикий гнев и стыд сплетались воедино. Илина, услышав происходящее, заставила себя собраться и успокоиться. Она перевернулась с трудом, правый бок щемило так, что она понимала – её рёбра сломаны. Она, подобно перебитой соколом змее, изогнулась в неестественную позу и смотрела за тем, как её палач плачет, словно невинный ребенок, который, решив познать, что такое жизнь и смерть, случайно свернул своему котёнку голову.

Глаза Илины наполнялись страхом. Она не знала, что делать. Пустота внутри жгла, но она смотрела за тем, как её Брайтон льет слёзы, пытаясь бороться с тем, кто сидит внутри него. Илина знала, её любимый никогда бы не позволил себе такого.