Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

Чжи-торон медленно опустил девушку вниз, чтобы их глаза были друг напротив друга. Его взгляд был тяжёлым, как никогда раньше. Улыбка, еле заметная улыбка, напоминающая ухмылку, рассекала его лицо. Син медленно отошёл поодаль и встал, повернувшись спиной к Илине. На его шее висел серебряный медальон с круглым хрустальным шаром, половина которого трепыхалась ярким синим свечением. Он вытащил тонкий, похожий на иглу нож из складок монашеского наряда.

– Илина, время пришло. Пора попрощаться с этим телом, которое множество веков пленит то, что должно принадлежать миру. Я, отрёкшийся от законов твоих и твоих братьев, наконец-то подарю тебе истинную свободу!

Девушка пыталась шевелиться, но ничего не выходило. Невидимые путы держали и сковывали её тело настолько плотно, что кровь потихоньку отступала от кончиков пальцев.

– Увы, я не смогу отпустить тебя. В твоём теле сокрыто то, что так необходимо миру. Я уверен, что ты всё знаешь о четырёх павших богах. Значит тебе проще будет понять то, что я расскажу, ибо сейчас у тебя истинная тяга к знаниям, которая обусловлена звериным страхом, пропитавшим тебя насквозь, как вода пропитывает губку – чжи-торон подошёл к девушке и аккуратно одел медальон ей на шею. – Знаешь, когда-то очень давно наш мир был разрушен. Он был уничтожен теми, кто сейчас называет себя с гордостью детьми Дневы. Они пытались вслед за своей богиней уничтожить твоих созданий. Обычные оккупанты, которые до сих пор не научились жить в мире, как это делали мы. Мы чтили своих богов, а Верные хранили их, кроме одной. Проклятая Днева повернула гнев на своих создателей! – Син резко поднял голову Илины так, чтобы она могла видеть его глаза. – Она хотела уничтожить вас, но забыла о том, что это ты и твои братья создали этот мир! Ты истинная мать всего, Великая Аско! Но, увы, ваша сила и навредила вам. Днева смогла только запечатать часть души за завесой. Ту часть, которая всё знает, помнит и ждёт. Вторая же половина была пленена в оковах мирской плоти.

Под воздействием медальона глаза девушки сияли ярким синим пламенем, руки и ноги блестели и переливались в горном зареве заката.

– Я долго думал, как пленить тебя, чтобы освободить от плоти – чжи-торон внимательно смотрел в разгорающиеся глаза Илины. – Ты сама пришла ко мне, пылая от любви. Именно эта любовь и стала ключом к тому, как покорить тебя. Приблизиться, проникнуть глубже внутрь твоей души. Моя богиня, ты прекрасное дитя, которое столько веков томится в муках, но сегодня, я, Синирэльдан, отрёкшийся от законов, освобожу тебя от плоти раз и навсегда. Проклятая Днева ответит за это! Хотя вы и так оставили ей свой прощальный подарок. Её творения не смогут жить в мире – война их удел. Когда все четыре бога перерождаются одновременно, творения Дневы сходят с ума. Всё, что им хочется – это проливать кровь. Собственно, как и во всё остальное время, Илина.

Чжи-торон слегка отошёл назад:

– Каждый раз умирая, душа не попадает за завесу, чтобы ни один из богов не смог объединиться и вспомнить всё то, что было. Днева была предусмотрительна, но я знаю способ, как это исправить. Мне рассказал его Харуд, это и было причиной, почему я шёл с тобой. Именно Харуд создал медальон, способный удержать душу в этом мире! Только с помощью его, я не сломаю механизм, не перезапущу очередное перерождение. Ты будешь формально в этом мире, этот мерзкий, но умный эльф всё продумал.

Син Лисат вплотную подошёл к девушке, он аккуратно взял её за подбородок и крепко поцеловал. Невыносимая боль тут же пронзила её грудь! Колдунья, словно рыба, безмолвно открыла рот, из которого вырвалось золотое свечение. Густая, почти чёрная кровь тяжёлыми гроздьями начала бить о камни Синджавских гор. Глаза девушки стали медленно затухать, свечение сходить на нет, а тишина заполняться болезненными стонами. Син Лисат отошёл в сторону, наблюдая за тем, как из пробитой ножом раны в груди, сердце судорожно выталкивает кровь, обливая одежду. Ещё несколько мгновений конвульсии, сдерживаемые невидимыми путами заставляли тело содрогаться, пока колдунья не обмякла. Она бездыханно повалилась на камни, её глаза оставались открытыми и чжи-торон наблюдал за тем, как их яркий свет превращается в тусклую, окутывающую зрачок пелену, навсегда вырисовывая последние яркие всплески этого мира. Алые припухшие губы девушки были приоткрыты, тонкая струйка крови аккуратно стекала по уголку рта. Белоснежная, словно цветок, она лежала в собственной крови на холодном горном граните, который никогда не сможет принять усопшее тело, поглотив и растворив его в себе.

Круглый хрустальный медальон остался висеть в воздухе, он словно артерия пульсировал и переливался ярким синим светом, издавая звенящий звук. Син медленно подошёл к нему и забрал прямо из воздуха, одев себе на шею. В складках монашеского наряда он достал ещё три таких же медальона и повесил их к синему шарику. Три светящихся наполовину: зеленый, красный и желтый, они запульсировали оказавшись рядом с синим.