Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

– Знаешь, если император поставит условия, в которых придётся выбирать: Никола или собственная шкура, то мне кажется нам придется выбрать собственную шкуру, а Николу уже вызволять на собрании торгового конгломерата – сказал Левардье, понимая, что сон буквально охватывает его.

– Этот вопрос не оспаривается – строго сказала колдунья.

– Оспаривается или нет, это уже не мы будем решать, Илина. Никола сделал огромное благо и я это понимаю, но если нас посадят на корабль до Верландии, то мы с него уже никуда не денемся – сонно сказал Брайтон.

– Особенно если на нём будет Сайраншеальская стража с указанием передачи пленников законным хозяевам, так сказать – подытожила Корани и зевнула.

Спор так и закончился. Сон снова свалил всех, только на этот раз он не был спасением, а был благим подарком природы, который помогал пищи усвоиться, а организму набраться сил. Волнение покинуло всех. Нет, оно не ушло до конца, просто дало перерыв, позволив расслабиться с полным желудком. Никто из них не знал, о чём будет разговор с принцессой. Все просто спали, укутанные в меховые шкуры.

***

– Отец! – громкий, звенящий голос раздался в тронном зале Эльтуриила.

– Что случилось, моя отрада? – император был уставшим, его голова была забита планом, который он начал воплощать в реальность.

– Отец, скажи, зачем ты поджёг корабль парламентёров? – принцесса была разгневана.

– Кто тебе вообще рассказал о том, что у нас чужеземцы? – лицо Эльтуриила сразу помрачнело, а брови сдвинулись к переносице.

– Прости меня, отец, но ты видимо решил, что у меня нет ушей и глаз. Весь город лопочет о том, что в наших краях спустя столько лет ходят люди, да ещё и не рабы! – принцесса встала напротив отца, уперев в бока руки. – Я решила проявить хоть капельку понимания и терпимости, но придя в порт вижу, как твои солдаты считают тела убитых моряков. Ты считаешь это нормальным поступком?

– Знаешь, отрада моя, ты ещё слишком юна, чтобы понимать в политике! Я лично издал закон, где все инородцы и иноверцы априори считаются преступниками, и их нахождение в землях Сайраншеала незаконно. Не тебе меня учить! Я вырастил тебя и брата, будь проклято всё, не для того, чтобы ты врывалась ко мне с какими-то наивными речами о моралях!

– О моралях? Ты людей убил, простых моряков! – эльфийка открыла рот от удивления.

– Их убил не я, а закон. Закон суров, но есть закон. И ты, будучи моей дочерью, должна полностью держать язык за зубами, восхваляя деяния отца. – Эльтуриил встал с трона и подошёл к Валеране. – Ты единственное, что осталось у меня в этом мире, понимаешь? Я не хочу потерять и тебя.

– Знаешь, я уже несколько лет не могу провести аналогию между войной, к которой ты готовишься, и любовью ко мне. Ты прикрываешься словами о защите, о единственном живом родственнике, а сам захватываешь Перперадо! Готовишь наступление дальше, губишь тысячи людей, гномов и всех остальных, заставляя работать на рудниках. Ты подвергаешь гонениям даже своих собратьев, отец!

– Замолчи! Ты ещё мала и глупа, чтобы понять всю суть происходящего! – Эльтуриил побелел от злости.

– Ты думаешь, я не понимаю, что тебе, как и любому другому правителю, нужно самоутвердиться за счет других государств! Ты прикрываешь свои деяния давней враждой, которая прекратилась несколько веков назад!

– Люди и есть корень зла во всём мире! Это они вырубили и уничтожили дубравы, где я рос. Это они гнали наше племя несколько десятков лет, постоянно нападая и убивая всех, кто им попадался. Это они решили сделать твоих братьев и сестёр рабами своих алчных и жадных до власти систем. И это они убили твоего брата! Лучше тебе замолчать, Валерана, чем продолжать нести антиполитическую чушь! Я даже для тебя повторюсь ещё раз. Закон суров, но есть закон, и то что ты моя дочь не дает тебе право нести всякий бред о моем правлении!

– Ты уничтожил Лудерен! Они жили там сотни лет. Нимфы, дриады, люди, маги, ты стер его с лица земли. Теперь же ты говоришь о том, что твои закон суров, и это не ты виноват в стольких смертях! – принцесса тяжело дышала и кричала так, что хрустальные стены дрожали.

– Знаешь, не с тобой мне обсуждать политику – Эльтуриил отвернулся, махнув рукой.

– Я была сегодня в казематах и видела их! Знаешь, то что я твоя дочь позволило мне хотя бы принести им еду. Я была в подземельях и видела к чему ведёт твоя политика, отец!

– Подземелье Азингала – это место, куда попадают самые злостные нарушители. Их жизнь никчёмна и на воле, а так они хотя бы не разносят смрад своих гнилых душ по миру – Эльтуриил обозлился. – Или ты решила причислить себя к ним?

– Но парламентёров туда ты за что посадил? – принцесса опешила, и её лицо изменилось, оно стало расстроенным и слегка испуганным.

– Чтобы не мешали, мне нужно разобраться с делами, связанными именно с нашей страной! А потом я собирался их отпустить. Может быть даже отправить на родину – Эльтуриил увидев, что глаза дочери начали наливаться слезами, утихомирил свой пыл.

– Выпусти их, немедленно отец. Я завтра снова понесу им еду. Дай приказ отпустить их, прошу – принцесса начала плакать.