Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

– Это не была пьяная драка, наёмники попытались изнасиловать гражданку Сайраншеала, а мой брат, будучи в составе стражи после переброса с северного берега, решил помешать совершению преступления. Его помощь бедной девушке закончилась тем, что эти мерзавцы распяли его прямиком на площади и подожгли уже мертвое изувеченное тело.

– Его смерть нельзя считать самой худшей, Валерана. Он погиб героически, так должен умереть любой воин. Да – это жестоко, у него была тяжелая кончина, только вот и поступок его не останется незамеченным, – Левардье задумался на мгновение, после чего подобрав нужные слова продолжил, – там откуда я и Корани родом, считалось что те, кто пал в бою, уходят за завесу, дабы пировать с богами, а кто трусость испытывал во время гибели, того боги отправляют с берега жизни на берег мёртвых по мосту, который тонкий, словно струна, и раскалённый, будто жерло. Проходя по нему, трус не имеет право оступиться, хоть и испытывает адскую боль от того, что мост режет его ступни, одновременно сжигая кожу и мясо дотла. Если же он доходит до конца, то очищает себя от страха и боги забирают его в свои покои, а если же нет, то они отправляют его душу скитаться по вечному мраку.

– Религия. Отец, если бы услышал это, то казнил бы вас за ересь – огорченно сказала эльфийка.

– Это вера, а не религия. Мы, западные жители, больше уверовали в Арто и его святые силы, мы отпеваем все души. Без разницы умер человек от старости, в трусости или же его убили. Отпетая душа уходит в рай. Если же человек посмел калечить женщину, ребенка, убивать во имя чужих богов, грабить и насиловать, то молитва совсем другая. У каждого есть после смерти два пути: в рай, что за завесой, или в минос, что под землей. Как ни странно, большинство людей всё же боятся там оказаться – щурясь из-за солнца, что пробивалось сквозь деревья рассказала Илина.

– Вот и мой отец уверен в том, что Хранитель забрал душу брата в свой легион.

– Что ещё за легион? – не понимая о чем речь, спросила Корани.

– Веруют эльфы в четырёх богов. Великую прародительницу родов и жизни Дневу, её брата, что создал облик нашего мира – Художника, во второго брата, который этот облик наполнил душой – Создателя и в Хранителя – третьего брата, который должен повелевать народами и хранить мир и покой на земле. Те, кто пал смертью воина, уходят под крыло Хранителя, чтобы вступить в бессмертный легион, который вырвется с небес и промчится великим леденящим гоном, дабы избавить мир созданный Богиней от зла – угрюмо глядя по сторонам сказал Брайтон.

– Мне кажется, мы отошли от темы, господа, – Левардье прервал рассуждения о религии и смерти, – получается после гибели Тэйтеллеарена, император и закрыл границы?

– Нет. Границы он закрыл ещё раньше, после того как на нашу страну совершили набег норвинцы. Неоднократные набеги. Мой брат на Северных берегах и отбивал их атаку незадолго до смерти. А вот когда он умер, отец погряз в своем мире.

***

– Валерана, отправляясь с ними, прошу тебя, будь осторожна.

– Отец, ты опять начинаешь историю о том, что все люди плохие и хотят только зла эльфам?! – принцесса строго посмотрела на императора.

– Нет, в этот раз дело совсем не в людях, не в моих убеждениях, которые почему-то расходятся с твоими. Речь о том, что ты моя дочь. Единственная, кто остался у меня – эльф посмотрел на Валерану тяжёлым и печальным взглядом. – Я прожил весьма много лет. Я потерял сотни друзей и собратьев, но когда в моей жизни появилась ты и твой брат, я снова понял, что такое радость. В моём каменном сердце, по крайней мере я так думал, снова поселилась надежда и любовь. Ты же помнишь, как я играл с вами, заботился, лично обучал вас всему. Ты помнишь, как мы ходили на Синие холмы. Ты же помнишь это, Валерана?

– Да, отец – принцесса изменилась в лице. Было видно, что ей тоже больно от всех потерь, которые произошли. – Те времена я помню очень хорошо, знаешь почему?

– Потому что ты была счастлива?

– Потому что ты был другой. Ты не был настолько жестоким и холодным. После смерти брата я совершенно не узнаю тебя. Ты стал чёрствым! Мне больно осознавать, что все беды, которые испытывают люди в лагерях и тюрьмах им принёс ты! Ты наполнил сотни жизней страданиями, отец. И знаешь, порой я понимаю, что мне стыдно перед всем миром за то, что ты совершаешь – по щеке принцессы покатилась слеза.

– Дочь моя, ты просто не понимаешь. Ты путаешь, политику и семейные узы. Скажи, я хоть раз причинил тебе боль. Хоть раз, Валерана – подбородок Эльтуриила затрясся от огорчения, его глаза поблекли, и он сник прямо на глазах.

– Отец, твоё отношение ко мне, и то что ты творишь с другими не имеет никакого сравнения! Ты сам не замечаешь, как превращаешься в монстра. Ты уже требуешь покорности от меня так, словно я твоя слуга, а не дочь. Ты разучился слышать меня, постоянно затыкаешь мне рот, считая глупой девчонкой. Но это всё ерунда. Поверь, отец, я смогу пережить это, но вот жить с осознанием того, что ты тиран, монстр, который стал жаден до крови – нет! Я устала существовать с этими мыслями, отец.