Легенды о любви и дружбе

Яд ли, огонь ли, веревка ли, все мне равно; нестерпимо Женскому сердцу в любви безответно признаваться». На это Наль видарбинской царевне ответствовал: «Как же ты можешь Вечным богам предпочесть обреченного смерти? Как можешь С теми, от коих жизнь истекает, кем держится зданье Мира, ставить меня на ряду, не достойного с прахом Ног их сравниться? Идущий против воли бессмертных Смерти навстречу идет. О пленительно-стройная дева!

Будь мне спасеньем, избравши небесное вместо земного. Легкость чистых, беспыльно-эфирных одежд, неземные Перлы, венки и повязки богов предпочти и блаженствуй.

Что желанней тебе? Благовонный ли воздух? Огня ли Жертвенный пыл? Живая ли влага воды? Иль твердыня Вечной земли? Один, лазурно-воздушным пространством

Мир объемля, движеньем и светом его наполняет;

Искрою в каждой пылинке таяся, другой проникает Все, разрушая тела и духу даруя свободу;

Третий, кристальною цепию землю обвив и на зыбком Пухе воды отдыхая, жемчужные нити вплетает В кудри свои; четвертый дает живущему место,

Мертвому пристань и все созданье на суд собирает —

Вот твои женихи, Дамаянти; богам ли бессмертным Ты откажешь? Не делай того, послушайся друга».

С трепетом сердца и влагой печали затмивши сиянье Светлых очей, отвечала ему Дамаянти: «Всесильны Вечные боги; я чту их всем сердцем и им поклоняюсь С верой; но ты мой жених; ты избран любовию; этой Правды скрывать не хочу я». Так говоря, Дамаянти Очи стыдливо склонила и руки прижала к дрожащим Девственно-чистым грудям с умоляющим видом. Вздохнувши, Наль отвечал: «Не забудь, Дамаянти, что я пред тобою В сане посла, нарушу ль святую доверенность? Буду ль Ныне просить для себя того, что строго велит мне Должность просить для других? Наступит мой час, и без страха Стану за право свое. Ты сама об этом размысли,

Радость очей, видарбинская роза». Вздох утаивши,

Тихо в ответ Дамаянти шепнула: «О друг, мы согласны В мыслях; ты путь прямой избери, чтоб упрека и тени Пасть на тебя не могло. Приходи же, о ты, украшенье Смертных людей, с богами ко мне на торжественный выбор; Там, в присутствии сильных властителей мира, тебя я Выберу, царь благородный, тогда и ты пред богами Правым и чистым останешься». Этот ответ видарбинской Девы принявши, Наль возвратился в то место, где были Собраны боги. Посла своего издалека увидя,

Миродержавцы спросили его с живым любопытством:

«Что ты скажешь? Какой ответ нам принес от царевны?» Наль сказал: «Посланником вашим проник я в жилище Царской дочери, мимо стражей, невидимый стражам,

Видимый только царевне одной; конечно, то было Так устроено вашею властью: с царевной нашел я Много подруг; они вскочили, меня испугавшись;

Но Дамаянти, прекрасный, светло смеющийся месяц,

В то мгновенье, как вашу волю, бессмертные боги,

Я объявил ей, меня самого в затменье рассудка

Выбрала. Вот что сказала в ответ мне царевна: «Пусть придут

Боги вместе с тобою ко мне на торжественный выбор,

Там, в присутствии сильных властителей мира, тебя я

Выберу, царь благородный; тогда и ты пред богами Правым и чистым останешься». Ваша воля святая Мною исполнена, вечные боги; теперь, умоляю,

Должность посла снимите с меня и свободу мне дайте».

II

Вот с наступлением дня пригласил царь Бима на выбор Всех своих знаменитых гостей. Собралися в обширной Царской палате цари и царевичи; взоры их жаркой Жаждой любви пламенели; они прошли сквозь златые Своды высоких дверей, как львы сквозь расселину; в блеске Свежих душистых венков, в серьгах драгоценных сидели Там величавые гости на пышных, упругих подушках;

Тесно их сонмище было, как львиная грива густая;

Полная ж ими палата казалась разинутым зевом Тигра, полным зубов. И было тут чем любоваться:

Крепкие бедра, как будто столбы, литые из меди,

Сильные мышцы и плечи, как будто могучие дубы,

С гибкими пальцами руки, как змеи с пятью головами,

Гордые шеи, светлым гранитным зубцам на вершинах Горных подобные, в блеске прекрасных, весельем горящих Лиц, и пышных волос, и высоких бровей, и огнистых Глаз. И в собранье гостей вошла Дамаянти, чтоб ум их Взглядом одним помутить, чтоб глаза и сердца их опутать Сетью любви. И все к ней очами прильнули, как птицы К клейкой охотничьей жерди. Долго кругом Дамаянти Взор свой водила; но тот, кто один был и в сердце и в мыслях, Ей не явился. Вдруг видит царевна пять одинаких Образов; были они перед нею; то к ней приближались,

То от нее отходили; и каждый ей представлялся Налем, как скоро глаза на него она обращала;

Мысли ее помутились. Она подумала: «Что мне Делать? Как четырех богов отличу я от Наля?»

Взоры ее напрасно божественных знаков искали.

«Знаков, о коих дошли к нам издревле сказанья, не носит Здесь на себе ни один из видимых мною»,— царевна Думала. Вот наконец, по долгом с собой размышленье,

Так решилась она: «К богам подойду я с молитвой;

Боги молитвы моей не отринут». И с верой смиренной,

Руки сложив и к грудям богомольно прижав их, царевна Так сказала: «Боги бессмертные, боги святые,

Мною избранного, сердцем желанного мне покажите;

Если перед вами я делом и мыслию правду хранила,