Легенды о призраках (сборник)

Участок леса, по которому они бежали, находился в низине, здесь собиралась вода, почва была мягкой и местами переходила в грязь, на поверхности луж плавали листья. Они шлепали по воде, и брызги разлетались во все стороны, а позади них скрипел и лязгал складной человек. Когда они осмеливались оглянуться, то видели его между деревьев – темный силуэт на фоне серебряных просветов. Для существа своего размера он двигался очень быстро – до тех пор, пока они не добрались до самого дна низины. Здесь ему пришлось несколько замедлить ход, поскольку его большие ступни завязли в грязи. Он с нечеловеческой силой выдирал их из мягкой земли, и каждый его шаг сопровождался чавкающим звуком. Однако через минуту существо приспособилось к местности, его движения стали плавнее, а поступь легче.

Наконец Джим и Уильям добрались до поросшей лесом возвышенности. Выбравшись из грязи, они немного набрали скорость, несмотря на то, что склон, по которому они поднимались, был крутоватым и им приходилось цепляться за ветки деревьев и кустов. Поднявшись наверх и взглянув назад, в низину, они увидели, что им удалось даже немного оторваться от складного человека. Ломая кусты, он продирался сквозь густой подлесок, и это получалось у него довольно медленно. Лунный свет, пробивавшийся сквозь кроны более высоких деревьев, пятнал его тенями их листьев. Но, хотя кусты и замедлили его продвижение, он шел вперед с механической неумолимостью, как будто ему неведомо было чувство усталости. Джим и Уильям оперлись ладонями о колени и постарались отдышаться.

– Если пройти этот лес насквозь – там есть старое кладбище, – сказал Джим. – Возле свалки автомобилей.

– Это где ты прошлым летом работал?

– Да. По кладбищу бежать легче, мы сможем оторваться еще больше. Доберемся до свалки – там живет старик Гордон. У него есть ружье и собака Чавка. Она меня знает. Она эту штуку сожрет.

– А меня она не сожрет?

– Тебя – нет. Ты же со мной. Пошли. Я, кажется, знаю, где мы сейчас. Было время, играл на кладбище и в этом углу леса. Надо двигаться.

***

Местность становилась Джиму все более знакомой, и они побежали еще быстрее. В раннем детстве он жил недалеко отсюда и проводил в этом лесу много времени. Они добежали до выжженной проплешины, которая осталась после пожара, начавшегося из-за удара молнии. Деревьев здесь не было, земля под ногами была черной, и серебряный лунный свет наполнял открытую поляну, словно ртуть черную чашку.

На середине поляны они снова остановились, чтобы отдышаться, и Уильям сказал:

– У меня голова сейчас взорвется… Эй, а этой штуковины что-то не слышно.

– Все равно она где-то позади нас. Вряд ли она так просто от нас отвяжется.

– Бог ты мой, – прошептал Уильям и судорожно вздохнул. – Не знаю, насколько меня хватит.

– Надолго. Нас должно хватить надолго.

– Что это такое, Джим? Какого черта эта штука за нами гонится?

Джим помолчал, затем спросил:

– Знаешь старую байку о черном автомобиле?

Уильям покачал головой.

– Бабушка рассказывала мне о черном автомобиле, который колесит по дорогам всех южных штатов. Он появляется то в одном месте, то в другом. Бывают времена, когда о нем ничего не слышно, но и тогда можно сказать точно: он где-то на дороге. А в Хеллоуин его видят чаще всего. Он всегда за кем-то гонится – и никто не знает почему.

– Чушь собачья.

Джим, не отрывая ладоней от колен, поднял голову:

– А ты сходи к этой щелкающей штуке и ей скажи, что это чушь собачья. И поглядим, как она тебе башку прищемит.

– Но ведь это и правда бессмыслица.

– Бабушка говорила, что до черного автомобиля это была черная карета, а до кареты – одетый в черное всадник на черной лошади, а еще раньше – просто щелкающая, лязгающая и скрипящая тень. Люди исчезают, говорила она, и забирает их черный автомобиль, черная карета, всадник или ходячая тень. Это одно и то же существо, просто выглядит оно по-разному.

– А монахини? Они-то откуда?

Джим покачал головой, выпрямился, вздохнул, проверяя, как работают легкие.

– Это не монахини. Это… не знаю… антимонахини, что ли. Это существо может принимать множество различных форм – так говорила бабушка. Пошли. Нам нельзя надолго останавливаться.

– Еще минуту. Я так устал. И, по-моему, оно нас потеряло. Я его не слышу.

В это мгновение, как будто в ответ на слова Уильяма, послышался лязг, скрип и хруст конечностей складного человека. Уильям взглянул на Джима, и они молча побежали через выжженную поляну к деревьям. Джим оглянулся: складной человек, облитый лунным светом, появился на другой стороне поляны. Он неутомимо двигался вперед, быстро приближаясь.

Они бежали. Впереди выросли белые могильные камни. Многие из них покосились или вовсе лежали на земле – в этом были виноваты корни растущих рядом с ними деревьев. Это было старое кладбище, а значит, до свалки автомобилей было уже недалеко – как и до дробовика Гордона и его злющей псины.

Им пришлось преодолевать еще один подъем, и на этот раз Уильям упал. Он с трудом встал на четвереньки, и его вырвало чем-то черным.

– Господи боже. Джим, не бросай меня… Я сдох… Дышать… не могу.