Легенды о проклятых3. Обреченные

- Значит, на то воля нашего велиара, - сказал вслух Данат и махнул рукой, давая казначею распоряжение покинуть залу. Расшитый золотыми нитями рукав его сутаны зашуршал, соприкасаясь с бархатной скатертью стола, когда астрель опустил руку на столешницу, то захлопнул учетную книгу с такой силой, что стоящие за его спиной астраны*1 вздрогнули. Ничего, скоро всё станет на свои места, особенно, когда красноволосая ниада вернётся в Храм. При мысли о дочери Ода прострелило чресла, и астрель напряженно стиснул толстые колени. Сколько бы времени ни прошло, а каждый раз, как вспоминает обряд посвящения, в голову кровь ударяет и руки тянутся к паху, чтобы сжать вялый член. За это Данат потом хлестал себя по пальцам и по рукам, чтобы саананские желания не посещали его голову. Иногда она ему снилась, и тогда он ложился на живот и тёрся о простыни, пока не испытывал острого облегчения от навязчивых снов о проклятой ниаде. Потом в ужасе сам менял простыни и ночное одеяние, сам застирывал пятна и сушил у камина. Астрель истово молился в такие дни и изгонял из себя Саанана постами и воздержанием от еды. За последние месяцы он сильно потерял в весе из-за этой сучки. Ничего, Иллин воздал ей по заслугам. К валлассару в плен попала, и Данат искренне надеялся, что там из неё вся спесь и вышла. Варвар не церемонится с пленными и рабами. Пусть теперь ноги Данату целует и руки за спасение. Ведь это он подсказал Маагару, как заставить Даала отдать пленницу.

А сейчас астрель откинулся на спинку кресла и направил мысли в другое русло. Более приятное. Ведь влияние Даната станет безграничным, потому что он будет иметь у себя сразу два козыря, а, точнее, три, если учесть, что Маагар дес Вийяр теперь делает то, что ему советует Верховный Астрель, и, вполне возможно, именно Маагар станет следующим велиаром Лассара, а то и всего Соединенного Королевства. Ведь жизнь правителей так скоротечна, особенно во время войны. Да и бывало в истории, когда сын отбирал престол у отца. Манипулировать велиарием намного проще, чем самим Одом Первым. Но Данат никуда не торопится. Всё постепенно. На всё требуется время. Скоро настанет весна, и Верховный астрель навестит Маагара в Лурде, произнесёт благословенную речь перед новым правителем северных земель Лассара. А чуть позже можно будет и побеседовать наедине. Старший сын никогда особо не ладил с отцом. Это всем известно.

Велиарий, конечно, труслив, как шакал, но, если обеспечить его нужным количеством золота, он утроит свою армию, и, кто знает, может быть, к следующей весне станет велиаром, а Даната Третьего назначит своим главным советником.

За окнами послышался топот копыт, и Данат медленно встал со своего кресла, чтобы подойти к тяжелой толстой шторе и, отодвинув ее указательным пальцем, бросить взгляд на ворота Храма и на приближающуюся карету с белым знаменем Астры, украшенным пятилистниками по бокам и расшитым золотом. На гладком лице Даната появилось довольное выражение, словно он только что положил в рот дольку мармелада. А вот и первый козырь – Алс дес Гаран. Верховный астрель видел мальчишку первый раз, когда тот родился, а второй раз, когда достиг тринадцатилетия. Оба раза Его Преподобие совершил священный обряд, приближающий к Иллину младенцев и детей сильных мира сего. Бастард Ода Первого прибыл в Храм принять посвящение в астрели, как того захотел сам велиар. Мальчик учил Пятикнижье и его толкование с самого детства. Он знал о своем предназначении и о том, что рано или поздно будет посвящен. Данат проследил взглядом, как парень вылез из кареты и ловко спрыгнул со ступеньки. Ветер трепал черную сутану астрана, без знаков отличия и украшений, а Данат удовлетворенно поглаживал подбородок и слегка кряхтел. Истинное наслаждение видеть сына Великого Ода Первого в убогой сутане из дешевого сукна и в простых, тяжелых ботинках, как у самого нищего служителя Храма, едва вступившего в его лоно.

Алс был похож на своего отца как две капли воды – такие же длинные очень светлые волосы, высокий, худощавый. Словно насмешка судьбы, если вы хотите скрыть обман или грех, то рано или поздно они вылезут наружу, да так, что укажут на того, кто их совершил. Юный дес Гаран олицетворял именно этот случай, когда сам грех во плоти обличал Ода Первого в прелюбодеянии. Сомнений в том, что это сын велиара не возникало при первом же взгляде на мальчишку еще в младенчестве. Именно поэтому велиар спрятал его от глаз людских и готовил в астрели.