Легенды о самураях. Традиции Старой Японии

Когда человека назначают исполнять обязанности кайсяку по отношению к другому, что можно сказать о нем, если он принимает эту обязанность с улыбкой на лице? Однако не должен он надевать и маску огорчения. Это все равно что попытаться отговориться от исполнения этой обязанности. Нет никакого героизма в том, чтобы как положено отрубить человеку голову, и сделать это неумело – бесчестье. Тем не менее человек не должен ссылаться на отсутствие навыка в качестве предлога, чтобы уклониться от этой обязанности, ведь недостойно самурая, если ему требуются специальные навыки, чтобы обезглавить человека. Если имеются сторонники назначения для исполнения обязанностей кайсяку молодых людей, лучше сказать, что у них еще не натренирована рука. Не может быть и речи о том, чтобы струсить и передать свои обязанности другому человеку. Когда человеку поручают выступить в роли кайсяку, ему следует выразить готовность воспользоваться мечом (можно воспользоваться и кусунгобу, но меч – самое подходящее для этого случая оружие). Что же касается меча, кайсяку следует взять его у приговоренного, если же тот будет возражать, ему следует получить меч от своего господина, собственным мечом ему не следует пользоваться. Когда назначается помощник кайсяку, все трое должны держать совет по поводу деталей процедуры и места казни, после того как вышестоящие тщательно проинструктируют их относительно всех обычаев церемонии. И, предусмотрев все вопросы на случай, если что-то пойдет не так, им следует обратиться к вышестоящим за указаниями. Кайсяку надевают церемониальное платье, если преступник – человек, переданный под надзор правительством. Когда он представитель их клана, им достаточно только надеть самурайские штаны – нагабакама. Говорят, что в древние времена они были одеты точно так же, как и приговоренный, а некоторые знатоки утверждают, что на церемонии харакири дворянина высокого ранга кайсяку должны быть в белых одеждах, а рукоять меча – завернута в белый шелк. Если казнь происходит в доме, им следует частично подвернуть нагабакама, если в саду – нагабакама подвертывают полностью.

Кайсяку должны обратиться к приговоренному со следующими словами: «Господин, мы назначены вашими кайсяку. Просим вас, успокойтесь», и так далее, но это зависит от ранга преступника. Если приговоренный хочет высказать свое последнее желание, выслушивать его должен кайсяку, при этом он обязан обходиться с приговоренным с надлежащим почтением, чтобы не давать повода к лишним волнениям. Он должен взять меч приговоренного, объяснив это следующим образом: «Так как я имею честь быть вашим секундантом, осмелюсь попросить ваш меч для этого случая. Возможно, погибнуть от собственного меча, который вам привычен, будет вам утешением». Если, однако, приговоренный отказывается и предпочитает расстаться с жизнью с помощью меча кайсяку, его желание должно быть исполнено. Если кайсяку нанесет неловкий удар собственным мечом, то для него это бесчестье, следовательно, ему следует взять чей-то меч, чтобы вину можно было списать на меч, а не на того, в чьих руках он был. Каждый самурай должен носить меч, подходящий для того, чтобы отрубить человеку голову, и все-таки, если приговоренный просит кайсяку лишить его жизни собственным мечом, должно быть сделано, как он того желает.

Есть вероятность, что приговоренный будет расспрашивать своего кайсяку о сделанных приготовлениях, и тот должен быть готов ответить на все подобные вопросы. Давным-давно один приговоренный спросил своего кайсяку, отрубят ли ему голову в момент, когда он получит поднос с кинжалом кусунгобу. «Нет, – отвечал второй кайсяку, – вам отрубят голову в тот момент, когда вы ударите себя в живот кинжалом кусунгобу». При казни некоего Сано тот сказал своему кайсяку, что, когда будет вспарывать себе живот, непременно вскрикнет, и попросил его быть хладнокровным, когда тот будет отрубать ему голову. Кайсяку отвечал, что исполнит все, что тот пожелал, но попросил его тем временем взять поднос с кинжалом кусунгобу или малым мечом вакидзаси, чего требует обычай. Когда Сано протянул руку к подносу, секундант тотчас же отрубил ему голову. И хотя это было не совсем правильно, все-таки кайсяку поступил подобным образом, чтобы спасти самурая от бесчестья совершения харакири не так, как ему приличествует (закричав от боли), нет ничего зазорного в том, что кайсяку поступает милосердно. Если приговоренный настоятельно просит позволения вспороть себе живот, его желание может быть исполнено, в зависимости от обстоятельств, но в этом случае следует проявлять осторожность, чтобы не упустить момента, когда нужно будет отрубать голову. Обычай отрубать голову, когда приговоренный проходит лишь через подобие взрезания себе живота, восходит к периоду Эмпо (приблизительно около 1678 г.).