Легенды о самураях. Традиции Старой Японии

Непутевый сын добрался до своего родного селения как раз до наступления ночи, намереваясь ворваться туда, где, как он воображал, собрались на совет все его родственники, выворачивая наизнанку свои карманы, полные мудрости, потрясая своими ограниченными запасами разума. И он сообразил, что если ворвется и станет им угрожать, то наверняка выудит из них сотню серебряных монет. Он уже готов был войти в дом, как ему в голову пришла мысль: «Если я покажусь в комнате, где собрались мои родственники, они все опустят глаза к полу и будут молчать. Поэтому, если я войду и стану орать и бесноваться, это будет совсем неподобающе. Но если они станут бранить меня, тогда я буду вправе наброситься на них и перепугаю всех. Самый лучший план – это выйти из бамбуковой рощицы, что находится позади дома, и подобраться к веранде, тогда я смогу подслушать, о чем эти типы советуются. Они определенно будут перебирать всяческие скандальные случаи с моим участием. Тогда не будет ничего неподобающего в том, если я распахну ставни и раздвину фусума с громоподобным звуком. Вот тут-то и повеселимся!»

И, размышляя таким образом, он снял свои сандалии сэтта, с подбитыми железом каблуками, засунул их за оби и, подоткнув кимоно под оби, вышел из бамбуковой рощицы позади дома и, перемахнув через садовую калитку, обошел веранду энгава и принялся заглядывать в дом. Вглядываясь в щель в ставнях, он сумел разглядеть своих родственников, которые собрались на совет и разговаривали шепотом. Вся семья уселась кружком, и все как один прикладывали свои ханко к петиции о лишении наследства. В конце концов документ, перейдя из рук в руки, обошел круг и вернулся туда, где сидели родители. Их сын, увидев это, сказал:

– Ну, пан или пропал! Когда мои родители поставят свои подписи на бумаге – это будет сигнал для меня распахивать двери и броситься к ним в самую середину комнаты.

Итак, изготовившись к хорошему прыжку, он затаил дыхание и стал наблюдать дальше.

Что за ужасные превращения могут происходить с человеческим сердцем! Моси говорил, что человек по природе своей хороший, но хотя и сотой части ошибки нельзя найти в том, что он сказал, когда зло обретенное становится второй натурой, люди достигают этой пугающей степени греховности. Когда люди доходят до такой критической точки, сами Коси и Моси могут проповедовать им хоть тысячу дней, а они так и не соберутся с силами, чтобы измениться. Такие закоренелые грешники заслуживают быть поджаренными в железных котлах в самом нижнем круге ада. Итак, я собираюсь поведать вам, как случилось, что бездельник сын перевернул страницу своей жизни и стал почтительным, а в конечном итоге попал в рай. Один поэт сказал: «Хотя сердца родителей не окружены непроглядной тьмой, как часто они сбиваются с верного пути из любви к своим детям!»

Когда петиция о лишении наследства обошла круг и оказалась в том месте, где сидели оба родителя, мать разрыдалась во весь голос, а отец, сжав свои беззубые десны, чтобы скрыть чувства, остался сидеть с поникшей головой и приказал хриплым голосом:

– Жена, подай мне ханко!

Но та ничего не ответила, а со слезами на глазах вынула кожаный мешочек, в котором лежала печать, из ящика буфета и положила его перед своим мужем. Все это время непутевый сын затаив дыхание вглядывался в щель ставен. Старик тем временем медленно развязал тесемки мешочка, вынул ханко и опустил печать в краску. Когда он был уже готов поставить печать на документ, его жена схватила его за руку и попросила:

– О, прошу тебя, погоди немного!

Отец отвечал:

– Теперь, когда все наши родственники смотрят на тебя, ты не должна показывать свою слабость.

Но она не послушалась, а продолжала:

– Прошу, выслушайте, что я скажу. Это верно, если мы отдадим свой дом нашему сыну, не пройдет и трех лет, как трава будет расти на его месте, так как он будет разорен. И все-таки, если мы лишим наследства свое дитя – своего единственного сына, который у нас есть, пусть хоть на земле или на небе. Нам придется усыновить другого мальчика на его место. Хотя, если усыновленный окажется честным и послушным и унаследует нашу собственность, все будет хорошо. И все-таки какова вероятность, что все будет именно так? Если усыновленный сын окажется расточительным и опустошит наш дом, какими несчастными родителями мы будем! А кто может поручиться, что этого с нами не случится? Если нам суждено разориться из-за столь же безнравственного приемного сына, я скорее потеряю свой кров из-за своего собственного сына и, уйдя из своего старого родного селения нищей, стану бродить и искать нашего пропащего мальчика. Таково мое горячее желание. За пятьдесят лет, что мы прожили вместе, это единственное одолжение, о котором я тебя попрошу. Умоляю, выслушай мою мольбу и положи конец этой процедуре лишения наследства. Даже если я стану нищенкой по вине своего сына, я не могу чувствовать к нему никакой обиды.